Чего здесь не хватало для полного комфорта — так это телефонной связи. Несмотря на проложенные линии, сигнал в проводах обрывался в районе развязки, где пути ветвились: влево уходили к длинному перегону до Театральной, а вправо поднимались к неглубокой Клинической. Возле разделительных стрелок не работали рации, а иногда отказывали дозиметры, генераторы мотодрезин и даже карманные фонарики. Поначалу связисты думали, что где-то рядом есть источник сильной электромагнитной активности, но приборы либо врали, либо показывали нормальный ЭМ-фон. Причину возникновения помех установить так и не удалось, а тянуть кабель по поверхности было опасно и накладно в техобслуживании, поэтому для оперативной связи с другими участками Города и Центральным департаментом жителям и администрации Вокзальной приходилось пользоваться услугами вестовых.
В остальном станция считалась образцовым участком. Получить местную прописку жаждали многие обитатели подземных катакомб Самары.
Мой клочок жилплощади находился в конце платформы, у дебаркадера, но прежде чем направиться туда, я решил зайти в душевую — смыть активную пыль с себя и сдать в чистку костюм.
Подхватив пакет со шмотками, я зашагал по платформе знакомым до тошноты маршрутом. Интересно, если на станции внезапно настанет кромешная тьма, а у меня с собой не окажется фонаря, — смогу пройти и ничего не задеть?
У каптёрки я приветственно кивнул Окунёву — суровому завхозу с растрепанной шевелюрой, рыхлым рукопожатием и убойным самомнением. Обогнул еле тлеющий костер, вокруг которого расположились подростки, завистливыми взглядами проводившие поясную кобуру со «Стечкиным», скользнул мимо печки-буржуйки — ее вот уже два дня как не могли починить ушедшие в запой хозяева, — осторожно протиснулся между рядами латаных-перелатаных палаток и кособоких лачуг середнячков и уперся в колонну, обмазанную клейстером. Здесь нужно было сворачивать направо, к душевой кабинке, но я задержался.
Бристоль, по всей видимости, был в особенно жестоком грибном угаре. Он медленно, словно боялся разбить, отложил самопальную кисть, размашистым хлопком приляпал очередной выпуск «Вокзалки» и отстранился, дабы полюбоваться содеянным. Трудно сказать, какие феерии в тот момент разыгрывались перед его взором, но результатом удолбыш остался доволен.
Плевать, что газета висела вверх ногами.
И как только этот торчок умудряется материалы собирать, а затем писать в меру грамотные тексты?..
