Торгующий Богами торжествующе усмехнулся и бестрепетно опустил руку в огонь своего очага. Когда Конан вновь увидел его ладонь, на ней горел, извиваясь, словно змея под музыку базарного заклинателя, длинный и тонкий язык пламени. И этим языком, словно мечом, колдун с размаха рубанул по самому дерзкому щупальцу Марагара, что протянулось существенно дальше других. Удар был хорош, однако дым просто расступился перед магическим оружием, и пламенное лезвие, выбросив целый сноп разноцветных искр, врезалось в пол, погрузившись в камень на всю длину клинка.
Марагар тотчас воспользовался этим. Здесь, возле очага, где горел колдовской огонь, демон явно набрался новых сил. Во всяком случае, двигался он куда быстрее, чем на поверхности земли. Его бесчисленные щупальца со всех сторон устремились на колдуна, и вот первое захлестнуло карлика поперек груди…
Впрочем, тот не остался в долгу. Весь скривившись от усилий он, не в состоянии вытянуть застрявший в камне огненный меч, сломал его возле рукояти и обломком клинка полоснул по стремительно уплотнявшемуся щупальцу, как будто демон перекачивал в него свою новосотворенную плоть.
Это подействовало. Щупальце лопнуло, превращаясь снова в дым; освободившись, чародей вновь замахнулся, посылая вперед созданный из запасов его внутренней силы шар голубого огня. Марагар встретил оружие врага в воздухе сплетением нескольких струй дыма; они исчезли в пламенной воронке, но дело свое сделали. И тотчас же новый удар демона вновь поверг колдуна наземь.
Однако это стало последним успехом того существа, что унаследовало память и ненависть Марагара, верховного жреца забытого бога. Вскочив на ноги, карлик, несмотря на текущую из носа и ушей кровь, больше не стал уклоняться, прятаться, или же пытаться решить дело, состязаясь в меткости и мощи магических снарядов. Вместо этого он решительно бросился навстречу демону, словно намереваясь схватиться с ним врукопашную. За ним тянулся алый шлейф из тонкого огня; и вцепившиеся было в него щупальца вспыхнули, словно пуки соломы, брошенные в огонь. Карлик кинулся прямо к распахнувшейся пасти демона-Марагара и исчез в ней.
Чудовищная физиономия жреца мигом исчезла. Туча забурлила и закипела, словно сеть, полная живой, бьющейся рыбы. По стенам побежали трещины; рядом с Конаном упал здоровенный обломок камня. Из пещеры надо было убираться, и поживее.
Шар на эфесе Конана раскалился добела.
Киммериец не мог трусливо бежать, воспользовавшись тем, что оба его врага заняты схваткой. Широко размахнувшись, северянин обрушил клинок на один из клубистых отростков тучи — и на сей раз орудие, добытое в покоях императора Веледа, не подвело своего хозяина.
