— Так ведь он умер?
— Не все умершие становятся призраками, — ответила ветврач. — Только те, чья жизнь не достигла завершенности.
Ульф посмотрел на потолок и спросил:
— А каким он был? Ну, профессор Дальнодаль?
— Сама я не была с ним знакома, — ответила доктор Филдинг, — но все свидетельствует о том, что это был очень добрый человек. Умирая, он завещал все свое состояние только что основанному КОНЖОБу.
— По-моему, — сказал Ульф, — он знает, кто похитил драконицу.
В это время наверху вконец расшумелись, и доктор Филдинг подошла к двери кабинета.
— Да что же там такое? — спросила она.
— Сбегаю посмотрю, — сказал Ульф.
Он взлетел по черной лестнице, прыгая через ступеньки. Пробежал по Галерее Науки, пересек Комнату Курьезитетов… И, проскользив мохнатыми ступнями по полу, остановился перед дверью библиотеки.
Заскрипев, она отворилась… Весь шум внутри немедленно прекратился. Ульф заглянул в сумрачное помещение, потом поглубже вдохнул — и шагнул через порог. Его тотчас пронизал ледяной сквозняк, и дверь за спиной хлопнула, закрываясь.
Ульф постоял неподвижно, вслушиваясь в темноту. Было слышно, как размеренно постукивало по полу кресло-качалка. Потом с антресолей долетел звук шагов.
Ульф прошел в глубину комнаты, ощупью огибая шкафы.
— Профессор Дальнодаль? — шепнул он, — Вы здесь?
Стоило ему это сказать, как впереди в потемках сама собой зажглась свечка. Она осветила большую картину, висевшую на стене.
Ульф подошел ближе.
На картине был изображен старик в твидовом пиджаке, сидевший за письменным столом.
Перед ним лежал толстый рукописный журнал, в котором он собирался сделать очередную запись. Редкие седые волосы старика торчали в разные стороны, глаза улыбались.
На табличке под картиной мерцали золотом буквы:
«Лорд Джон Эверард Дальнодаль, профессор криптозоологии»
Ульф содрогнулся и почувствовал, как встают дыбом волоски на спине и на шее. Он тихо окликнул:
— Профессор?..
Свечка замерцала.
Маленький столик, на котором она стояла, заходил ходуном.
— Так кто же похитил драконицу? — спросил Ульф.
На пыльной поверхности столика начали появляться линии. Незримый палец скользил по деревянной столешнице, вырисовывая буквы:
Ульф напряженно следил…
И наконец, буква за буквой, в пыли возникло целое слово:
Ульф поднял взгляд на картину.
— Маракаи? — спросил он. — Кто такой Маракаи?
Вместо ответа его снова обдало ледяным сквозняком, и свечка погасла. Зато снаружи донесся рокот подъехавшего грузовика. Ульф выскочил вон из библиотеки, пронесся по лестнице вниз и выбежал во двор.
