- Я присяду, с твоего разрешения, - сказал пилот, снимая шлем и отключая мимикрию костюма.
Он приблизился к кровати и опустился на мягкий пуфик, обшитый золотой парчой. Его с головой накрыла волна нежнейшего сладковатого аромата, изысканная атмосфера которого всегда была как бы неотъемлемым атрибутом этой странной женщины.
- Боже мой, Илар! - вскрикнула Елена тоже по-американски, губы ее вновь налились соком жизни и щеки пылали огнем. - Это ты... Я не верю своим глазам!..
- А уж как я не поверил своим, когда увидел тебя в видеозаписи, которую сделал на вашем базаре профессор Хейц, мой нынешний босс. Вот... решил убедиться лично... - он стянул с рук перчатки и бросил их в шлем.
- А-а-а... это тот, кто выдавал себя за торговца. - Елена встала с постели и накинула на плечи, поверх легкой полупрозрачной ночной рубашки, меховую пелерину. Ее знобило, хотя в апартаменте было жарко.
Илар тоже содрогнулся, но по другой причине. Он не мог поверить, что цивилизованная женщина может так спокойно, равнодушно заворачиваться в меха убитых животных. Мех был белым, искристым, невероятно красивым и безумно дорогим. Но это никак не умоляло того факта, что шкурки были СОДРАНЫ со зверьков, СПЕЦИАЛЬНО УБИТЫХ для этой цели. "Дикость и варварство! Неужели она так низко пала, чтобы не замечать этого?" - подумал он, всматриваясь в знакомую и одновременно какую-то чужую женщину, прихорашивающуюся сейчас у огромного бронзового зеркала.
- Что ты на меня так смотришь? - сказала она, глядя на него через полированный металл зеркала. - Я постарела, да?
- Нет, - ответил он сурово. - Просто... ты стала другой. Чужой, может быть.
Сказанное было правдой. За четыре года внешне она мало изменилась. Все тот же четкий античный профиль. Огромные синие глаза, обрамленные длинными ресницами, были все так же ясны и живы. Ни одна морщинка не посмела коснуться чистой гладкой кожи ее лица. Пышные золотые локоны были заколоты на восточный манер. Большие розовые соски высоких тугих грудей пытались пронзить невесомую ткань пеньюара. На этой воистину божественной фигуре не отразились ни многочисленные любовные романы, ни замужества... Линия талии и бедер была достойной лишь гению Создателя. Великий Леонардо впал бы в тоску от бессилия повторить ее. Илар явно различил сквозь ткань белый мраморный живот и темный треугольник под ним. (По ассоциации вспомнилось, что древние греки женский половой орган называли "дельтой".)
