Если профессор был мозгом экспедиции, то техник-пилот - ее руками. В полевых условиях на молодые плечи Илара Кирке ложились все тяготы технического обслуживания. Плюс меры по обеспечению ее безопасности. Ведь ученые так беспечны. А потому, первым делом он задействовал охранно-защитные системы. Затем с помощью сканирующего прибора, убедился в отсутствии туземного населения в радиусе двух километров. После чего - открыл люк и вышел наружу.
Было раннее утро, но чувствовалось, что к полудню начнет жарить. Хроноджет "Аврора S-P" приземлился на небольшой возвышенности, в сотне метрах от обрывистого берега Эгейского моря. Легкий бриз приятно холодил разгоряченное тело. Горизонт со стороны морской шири тонул в белесой дымке - благородный аквамарин, завернутый в вату. Илар повернулся в сторону суши и оглядел холмистую местность в электронный бинокль.
Он увидел слегка размытые очертания города-крепости с высокими стенами и башнями. Город занимал господствующую высоту на местности, центром восседая на макушке самого высокого холма, а стенами обнимая его середину. Кругом явственно виднелись последствия долгой осады и ожесточенных сражений, но Троя стояла пока непокоренная. Вдоль берега моря, точно мертвые туши китов, лежали вытащенные на сушу боевые корабли завоевателей. Между стоянкой кораблей и осажденным городом виднелись многочисленные палатки, дымились костры, ходили люди - в лагере шла будничная военная жизнь.
Из люка вышел профессор Хейц и полной грудью вдохнул живительный морской воздух. От прежней его немощи не осталось и следа.
- Благодать Божья! - вздохнул он, хватая ртом солоноватую свежесть и, вскинув руку, воскликнул: - Яйцещемящее море! "Эпи ойнопа понтон" - "По винноцветному морю". Ах, эти греки! Или они были дальтониками, или посмеялись над бедным слепым Гомером. Море-то бирюзовое, а, помощник?
Илар подтвердил:
- Точно. Бирюзовое.
- Впрочем, говорят, у древних цветовое восприятие было иным. Синий цвет они воспринимали как красный.
- Бедняги, - посочувствовал Илар и тут же улыбнулся: старик в предвкушении любимой работы наполнялся силой жизни, как сонная рыба, вновь попавшая в родную стихию.
- Проклятые фарисеи! - раскипятился старик. - Столько лет они держали меня взаперти, не пуская за Предел. А что такое теория без практики? Сухарь без воды... Илар, это мой второй день рождения. Все равно как страус вдруг стал орлом!..
Илар подумал, если бы профессор меньше фрондировал, давно бы с него сняли клеймо невыездного.
