— Вам больно? — тихим голоском спросила ее девочка. Ей было страшно одной. Поэтому она старалась быть всегда рядом с Маргаритой. Женщина улыбнулась ей сквозь слезы и протянула руки. Девочка подбежала к ней и обняла ее. Маргарита поняла, что девочка дрожит.
— Милая ты ведь замерзла. Пошли, сходим к тебе в номер, ты оденешься потеплее, — сказала она девочке на ушко. Та согласно кивнула. Взявшись за руки, женщина и маленькая девочка пошли наверх по лестнице, оставив мужчин смотреть в окно на улицу.
Дмитрий Львович в одних трусах метался по комнате, словно загнанный зверь. Он протрезвел и теперь искал дипломат, с которым он не разлучался до этого не на минуту. Но поиски были безуспешны. Его мыли судорожно сбивались, он никак не мог вспомнить, где и когда он оставил дипломат. От мысленных усилий болела голова. Да и пить хотелось.
— Что ты так суетишься? — не понимающе спросила Лариса Григорьевна, смотря на то, как мечется по комнате мужчина. Она сидела на кровати, чуть прикрытая одеялом и смотрелась в зеркальце. — Это, наверное, кричал какой-нибудь медведь или еще кто-то. Дмитрий Львович остановился и посмотрел на женщину. Его глаза широко раскрылись от гнева и изумления. Он большими шагами подошел к женщине и схватил ее за плечи. Он стал кричать ей в лицо, тряся при этом ее за плечи.
— Что суетишься?! — мужчина взвел глаза вверх, как бы вопрошая небо вразумить глупую женщину. — Причем здесь медведь! Я потерял одну очень важную вещь! Ты меня понимаешь! Лариса Григорьевна испугано смотрела на разъяренного мужчину, который неожиданно стал грубым. Он продолжал орать, выпучив глаза и брызгая слюной.
— Если я не найду его, то мне крышка! Понимаешь! Меня порежут на ленточки и все! — он грубо оттолкнул женщину и бросился к шкафу в поисках дипломата. Лариса Григорьевна поджала губы. Ее щеки залились красным румянцем. Она секунду смотрела на мужчину, а затем вскочила с кровати, подбежала к нему и сильно толкнула в спину. Дмитрий Львович от неожиданности не удержался и упал внутрь шкафа, зацепив рукой одежду. Одежда засыпала мужчину.
— Подонок! Я тебе доверилась, потратила на тебя свое время! Вместо того чтобы провести это время с дочерью! А ты … — женщина закатила глаза, переводя дыхание и ища какое-нибудь гадкое слово.
— Боров! — выдохнула Лариса Григорьевна и пошла одеваться. Мужчина барахтался в шкафу, запутавшись в одежде. Лариса Григорьевна накинула на себя только платье, остальную одежду держа в руках, и вышла из комнаты. Перед тем как закрыть за собой дверь она посмотрела шатающийся шкаф, из которого никак не мог выбраться Дмитрий Львович, и презрительно сказала:
