— Не бойтесь меня. — Брэд провел ладонью по ее руке.
— А я и не боюсь, — тряхнула головой Кэтрин.
И правда, что за глупости? С чего ей бояться этого человека? Волей судьбы они оказались вместе на пикнике, устроенном их общими знакомыми, ушли на прогулку, чтобы не мешать хозяевам готовить обед. Это же ничего не значит. Это просто случайная встреча во времени и в пространстве.
Но почему так стучит ее сердце? Почему Кэтрин не хочется, чтобы Брэд отпустил ее руку?
Они прошли несколько шагов по берегу озера. Она ловила его взгляды и сама отвечала тем же, исподтишка, волнуясь, чтобы он не заметил. А в голове крутился вопрос: «Узнал он меня или не узнал?»
Неизвестность ее мучила, не давала покоя. И наконец, не в силах больше терпеть неопределенность, Кэтрин спросила:
— Брэд, скажите честно, вы меня узнали?
От неожиданности он остановился и медленно повернул голову в ее сторону. Несколько минут молча смотрел ей в лицо, а потом улыбнулся:
— Конечно, узнал. Нас ведь несколько дней назад представили друг другу Стрейзы. Что-то не так?
— Я не о том, — раздраженно мотнула головой Кэтрин. — Неужели вы не помните, что мы встречались и раньше?
Брэд провел рукой по лицу, заглянул Кэтрин в глаза, и она опять поразилась их глубине.
— А вы хотите, чтобы я об этом помнил? — серьезно спросил он.
— Не в этом дело! — воскликнула Кэтрин. — Я просто хочу знать. Вы ведете себя так, будто между нами ничего не было.
— А что было между нами? — В глазах Брэда вспыхнул лукавый огонек.
Кэтрин смутилась.
— Ну как же? — с трудом произнесла она. — Я проснулась в вашей квартире, на вашем диване… раздетая… И я ничего не помнила.
Брэд усмехнулся:
— Я бы удивился, если бы вы что-то помнили.
Кэтрин обидела его усмешка. Да за кого он ее принимает?!
— Вы не думайте, что я такая. Это была случайность.
— А я и не думаю ничего, — дернул плечом Брэд. — Со всяким бывает.
— Нет, вы думаете, — упрямо сказала Кэтрин. — А у меня был ужасный день. Жизнь сломалась, и я вдруг оказалась совсем одна. Что мне еще оставалось делать?
— Во всяком случае, не напиваться до безобразного состояния.
В голосе Брэда совершенно не было жалости. И правильно — ее поступку не может быть оправдания. Люди в подобном состоянии вызывают не жалость, а лишь презрение.
Они некоторое время молчали, шагая по тропинке, которая вела к дому Стрейзов.
Первой заговорила Кэтрин. Ей хоть и было ужасно стыдно, но она хотела испить эту чашу до конца.
— Скажите, Брэд, а между нами в тот вечер ничего не было? — не поднимая на него глаз, спросила она.
