* * *
В этом месте подъем на плоскогорье был круче. Намного круче. Если бы пришлось сплавляться по реке, то на этих порогах и маленьких водопадиках не выжил бы никто.
Оценив предстоящее восхождение, Вадим скомандовал привал. Нужно еще набраться сил перед последним рывком, да и день клонился к закату. Лагерь поставили быстро, сказывался полученный за последнее время экстремальный опыт, палатки врыли в снег почти по самую макушку, чтобы не сдуло ветром. Костер же разводить вообще не рискнули, только маленькие спиртовки для разогрева еды, почти не видимые и совсем бездымные.
Усталость придавливала, просто тянула к земле, заставляя слипаться веки, но Вадим пересилил себя:
— Я такой гадкой погоды что-то не припомню вообще. Правду ли говорят, что через год землю накроет плотный туман, который не будет рассеиваться ни днем, ни ночью?
— С чего бы это? — возразил Игорь.
— Ну, помнишь же, как все было сразу после взрывов? Сначала в течение недели небо заволокло дымом, потом кислотные дожди были, потом холодать начало. Такой страшной зимы еще никогда не было… Так вот, один знакомый мне говорил, что вот прошло уже три года, уровень радиации снизился в сотни раз, дыма в атмосфере нет, а зима все никак не кончится! Даже летом в июле идут такие дожди вперемешку с градом и снегом, что надежды на возвращение нормальной погоды уже нет. А знаешь почему?
— Ну и почему же?
— Озоновый слой земли практически полностью исчез! Только на полюсах немного осталось. А ведь он не только защищал землю от космической радиации, а еще и выполнял роль парника, задерживая тепло, которое сейчас просто рассеивается. Вот из-за этого рассеивающегося тепла и становится столько тумана. Тепло рассеивается, образуется конденсат, будто ты вышел за дверь на мороз и твое дыхание превращается в пар. Так же и воздух. С каждым годом становится все холоднее и холоднее, и так продлится еще лет двадцать, не меньше.
— Почему так долго? Говорили же, что через пять лет все станет приходить в норму! — встрепенулся Илья, — Я помню все эти заявления, очень их внимательно слушал.
— Если процесс пустить на самотек, то это займет двадцать или более лет. Пока возродится озоновый слой, пока наберется достаточно тепла, пока взбесившаяся атмосфера перестанет раз в месяц рожать новый сумасшедший смерч, пока не прекратятся землетрясения.
— Что значит на самотек? Разве есть способ как-то повлиять на природу?
— Есть, — на этот раз говорить стал Саня, — Уж не знаю, правда это или ложь. Но, говорят, нашими были разработаны прототипы климатического и тектонического оружия. Якобы можно было одним нажатием кнопки уничтожить не то, что страну — целый континент! Слава богу, хватило ума никогда не пользоваться этим! Пропади хотя бы малая часть какого-нибудь континента, и это привело бы к большей катастрофе, чем сейчас.
