— И кстати, — прошептала она, приподняв свежевы-щипанные брови, и уставилась на мои ноги.
Я посмотрела на свои черные босоножки на ремешках, думая, что наступила на тротуаре на что-то несимпатичное.
— Эти туфли, — серьезно пояснила она, — та-акие вечерние. Сейчас же полдень, дорогая.
Когда подали основное блюдо — куриное филе с тушеным цикорием для Сюзанны и трехцветный салат с запеченными креветками для меня, — я заговорила о том, что меня сейчас больше всего беспокоило.
— Я переживаю за Дилана. Он сорвался на баскетбольном матче.
— Я слышала.
— Правда?
— Да. Свернулся клубочком, вместо того чтобы бросить мяч в корзину.
— О господи, неужели все дети про это говорят?
— Да.
— Правда? Господи. — Я уткнулась лицом в салфетку.
Сюзанна отобрала у меня салфетку.
— Похоже, момент в матче был трудный.
— Он прямо рыдал, пока я его обнимала. Ему было так стыдно!
Она успокаивающе потрепала меня по плечу.
— Это просто нервы.
— Ну да, но и не только. Я не уверена, но мне кажется, что постоянное отсутствие Филипа и его неучастие в жизни Дилана отрицательно влияют на его самооценку, Он не хочет, чтобы я делала с ним домашние задания, он хочет, чтобы ему помогал Филип. А на прошлой неделе он ужасно расстроился, когда Филип не отвез его в субботу на бейсбольный день рождения. Он плакал, словно четырехлетний ребенок, расшвыривал игрушки по комнате и бросил на пол все свои бейсбольные карточки. А потом еще эта история с баскетболом.
— Он все еще ходит к тому психиатру?
— Нет, мы перестали к нему ходить, Дилан меня упросил. Честно говоря, не похоже, чтобы этот тип вообще ему помогал. Он заставлял Дилана чувствовать себя так, будто с ним что-то не в порядке. А знаешь, ведь на самом-то деле с ним все не так плохо. Я не могу сказать, что он погрузился в депрессию. Он все еще мой милый мальчик, который обожает «Лего»; он много читает, так, что с учебой у него все в порядке. И при этом с ним явно что-то не так.
— А что обо всем этом говорит дорогуша Филип? — Сюзанна обожала моего мужа. У них было много общего — оба они были родом из маленького замкнутого мирка богатых белых американцев.
— Кто знает? — Я пожала плечами.
— Что это значит?
— Ну, он переживает за Дилана, конечно. Просто… в последнее время мы не так уж часто имеем возможность поговорить.
Сюзанна погрозила пальцем прямо у меня перед носом.
— Помнишь, что я тебе говорила?
Я кивнула.
Она наклонилась поближе.
— И как, ты это делаешь?
Я беспомощно вскинула руки в воздух: мол, увы, не получается.
