– Виноват! Я приказчик!..
– А! Так ты виноват! – сказал Орленко, наморщив брови и желая над ним позабавиться, – в чем же ты виноват? Сейчас признавайся… а не то, видишь! – он пальцем указал на свои пистолеты!..
– Батюшка!.. Нет, я ни в чем не виноват! Ваше ж благородие! Помилуй!
– Ты у меня запираться!..
– Виноват! – опять заревел приказчик… – сжальтесь! Я от страху не знаю, что говорю… я приказчик… если б я знал, где господа, так я бы сам их выдал нашему батюшке!.. Я бы сам полюбовался на их виселицу… я бы сам их сжег на костре, сам бы своими руками с них кожу содрал с живых!..
– Будто бы! – точно ли?..
– Да убей меня бог! Если я бы хоть один волосок за них отдал, злодеев!..
– Ну, а скажи-ка! Отчего у тебя борода обрита?..
– Борода! – да так… а что, родимый?..
– Эй, ребята! – я замечаю, что это плут большой руки!..
– Ваше превосходительство! – сказал приказчик, привстав с бо́льшею уверенностью, – извольте спросить у всех мирян, любил ли я господ своих…
– Эй, вы! Правду ли он говорит?..
Мужики переминались, почесывали затылок, кашляли.
– Видишь, молчат! – сказал насмешливо Орленко… – да я подозреваю… уж не сам ли ты Палицын!.. Борода-то мне подозрительна!.. Эй, мужички!.. Как вы думаете! Ха, ха, ха!
Увы, народ молчал.
Приказчик бросил отчаянный взгляд кругом – то, не встретив нигде сожаления, прикусил губу и, не зная, что делать, закричал: «ах вы нехристи, бусурманы… что вы молчите, разве я не приказчик, Матвей Соколов; разве в первый раз вы меня видите… что это вы морочите честных людей. Ах вы каналии – разве забыли, как я вас порол… или еще хочется?»
Лукавые мужики покашливали; наконец один из них, покачав головой, молвил: «пороть-то ты нас, брат, порол… грешно сказать, лучшего мы от тебя ничего не видали… да теперь-то ты нас этим, любезный, не настращаешь!.. Всему свое время, выше лба уши не растут… а теперь, не хочешь ли теперь на себе примерить!..»
– Что же! Ты его признаешь за барина своего? – спросил Орленко…
– Барин-то он не совсем барин, – сказал мужик, – да яблоко от яблони не далеко падает; куды поп, туда и попова собака…
– Что ж я буду с ним делать?..
– А что хочешь, кормилец! Нам всё равно!.. Как присудишь!.. – заговорило несколько голосов.
Приказчик упал в ноги уряднику и заревел: «смилуйся, отец родной, золотой ты мой, серебряный, что я тебе сделал… неужто наш батюшка велит губить верных слуг своих».
– А на что ему таких трусов, таких баб, как ты! – вашей братьею только улицы мостить. – Эй, мужички, возьмите его себе… я вам его дарю на живот и на смерть! Делайте из него, что хотите…
