Но вот 16 января, отсидев по заведомо неправосудному решению суда 15 суток, он написал: «Судья выглядел, мягко говоря, странно, как персонаж с картины Иеронима Босха, голова лысая, хотя судья еще молод. Резко карикатурные черты лица, отчетливая каркающая речь, как какой-нибудь младший инквизитор из фильма про инквизицию - судья так выглядел, к тому же в мантии.
Судья провел судебное заседание молниеносно. Отказал в вызове моего адвоката (сказал, что не дозвонился), навязал мне почтенную старушку в облезлой шубе, сказал, что она адвокат. Заявление, что я решительно не хочу старушку адвокатом, судья игнорировал. И начал процесс. В небольшом зале были только милиционеры. «Здравствуй, фашизм!» - сказал я себе. Либералы вроде Людмилы Михайловны Алексеевой ждут его в облике юного скина с прыщами, а он давно явился к нам. Государственный фашизм».
Возникает мысль, что Лимонов, возможно, уже изучил, что такое фашизм, и понял, что за власть в России, но вот понял ли он, что фашистскую власть можно не только гневно обличать, но с ней можно и бороться? Бороться теми средствами, что есть в распоряжении. Да, их мало, эти средства ненадёжны, но они есть, и пытаться их использовать – лучше, чем просто стенать!
К примеру, то средство, о котором говорится в прилагаемом к этой заметке письме, переведённом с английского.
«Governor General of Canada
David Lloyd Johnston
Prime Minister of Canada
Stephen Harper
Premier of Ontario Dalton McGuinty
Minister of Foreign Affairs
Lawrence Cannon
Liberal Party of Canada
Michael Ignatieff
Уважаемые господа!
Моё обращение продиктовано необходимостью выполнения гражданского долга. С 1997 года я проживаю и с 2001 года являюсь гражданином Канады. Испытывая признательность за ту роль, которую государство Британского Содружества сыграло в моей судьбе, считаю себя обязанным всеми доступными средствами содействовать росту его авторитета, как образцового современного демократического государства.
Именно открытость и демократичность Канады побудили меня в 1998 году сделать выбор в пользу её гражданства, переехав в Торонто из России. Решение было нелёгким, но иного способа обеспечить безопасность своих близких в условиях криминального беспредела, которым сопровождалась российская действительность 90-х годов, у меня не было. Оптимистические ожидания рубежа 80-х–90-х годов, связанные с демократическими реформами, отъёмом власти у старой коммунистической номенклатуры, ставшей тормозом в развитии страны, с ростом самосознания соотечественников, не оправдались. Вместо диктата коммунистической партии Россия получила диктат криминала.
