Штрихи к портретам и немного личных воспоминаний | страница 2
Я старался не вносить какую-либо существенную правку во все, написанное ранее, поскольку мне хотелось по возможности сохранить признаки прошедшего времени, которые содержатся не только во взглядах на дела минувших дней, но и в самой структуре текстов, записанных много лет назад.
Завершают же эту книгу три небольших эссе, касающиеся отдельных эпизодов жизни и творчества Аполлона Григорьева и Ивана Горбунова, Александра Блока, Антона Чехова и Андрея Платонова. Они объединены в раздел «Заметки читателя», поскольку их автор по отношению к чужому творчеству был и остается читателем и на литературоведческие лавры не претендует.
Из книги «Некрологи»
Пролог
По первоначальному замыслу этих записок все характеристики встреченных мною лиц должны были появиться в тексте так и не написанной книги о моей жизни, но это еще более глубоко упрятало бы от читателя мои личные душевные движения и нарушило бы и так достаточно неопределенную хронологию рассказа. Думая об этом, я решил более значительные биографии, вернее, фрагменты биографий, выделить в самостоятельный цикл.
Это решение пришло прошедшим летом в Херсонесе, где я рассматривал надгробные камни и читал переводы эпитафий. Я подумал о том, что некрологическое направление в мировой литературе, пожалуй, самое древнее, оно началось с могильных надписей и потом, по мере утраты краткости, присущей юному человечеству, превратилось в стихотворные и прозаические излияния, в профессорские некрологи типа «Известие о жизни и смерти имярек», в могучий биографический жанр современной литературы. Учитывая, что мои биографические заметки не будут чрезмерно длинными, прежде всего, по причине отсутствия должного количества фактов и впечатлений, я решил дать им старое и привычное название: «Некрологи», а если случайно в этом цикле зайдет речь о живом еще человеке, то ведь это, во-первых, временно и, во-вторых, относительно, ибо как сказал один покойный поэт-бард:
1982
Слова А. Галича были мной приведены в 1982 году так, как они отложились тогда в моей памяти после прослушивания магнитофонных записей. Сейчас можно их уточнить по печатным изданиям:
Я ведь все равно по мертвым не плачу —
Я ж не знаю, кто живой, а кто мертвый.
Более чем два десятилетия, прошедшие со времени написания «Некрологов», развеяли мои опасения: теперь уж никого из тех, кому они были посвящены, не осталось в живых. Из всех биографических эскизов-воспоминаний был опубликован только один — о Л. Белозерской-Булгаковой.