Еды не хватало, даже той, скудной, а работа лошадиная, но в актированный день можно остаться на нарах, мечтая о чем-то вроде бы простом и заурядном, но совершенно фантастическом и недоступном здесь.
Кстати сказать, вы знаете, что это такое — «затируха»? Нет, так ведь? Если заливать муку кипятком, постоянно мешая при этом ложкой, а потом всю смесь еще прокипятить и подсолить, то получится вкуснейшая вещь — затируха. А теперь, когда вам понятно, что такое затируха, представьте себе, что вы мечтаете о целом ведре этой мучной каши, именно о ведре, которое вы медленно, с чувством и толком, наслаждаясь бесподобным вкусом, постепенно опустошаете.
Что? Вы не можете себя заставить мечтать об этом? Ну, и хорошо, ну и слава Богу, что не можете, — и не надо.
Юрта, в которой лежали в тот день сто пятьдесят мечтателей, представляла собой кругообразное сооружение с куполом крыши из щитов, заполненных опилками, мхом, обитых толем, а купол ее был еще и залит гудроном. Вдоль стен — двухэтажные нары. На них, подстелив под себя что попало, лежали люди. Сверху — лампа ватт на сто пятьдесят — двести, но настолько затемненная и загрязненная многочисленными испареньями человеческих тел, что свет, который она излучала, был тускло-желт и бледен. В середине юрты, на асбесте и железных листах, за изгородью из рифленки, — печь. Она из сталистого чугуна с ребрами жесткости и похожа на огромную авиабомбу без стабилизатора. Растапливают ее через небольшую дверцу, а когда растопится, поднимают носовую часть и засыпают уголь или кокс. Печь раскаляется, и в юрте разливается тепло. Пахнет горелым металлом. Впрочем, запахи — особая тема.
Представьте себе: разный пот, моча, помои, самосад, пар сушившейся обуви. Но и тогда вы будете иметь лишь кое-какое представление об этих запахах. А импровизированный заборчик вокруг печи сделали потом, чтобы сушить разные вроде бы совершенно ненужные вещи.
Например, сушатся рукава от старой телогрейки. Вроде бы на какой черт они нужны, эти рукава? Не торопитесь с выводами. Эти рукава нужны, как крылья самолету. Обломались крылья — и пошел самолет носом в землю. Пропали рукава — то же самое, обувь-то марки ЧТЗ. Только Челябинский тракторный здесь ни при чем. Верха у ЧТЗ брезентовые, так сказать, с вентиляцией, гигиеничные, а вот подошва — из старых автомобильных покрышек. Если же на ноги натянуть разные тряпки, а потом еще и рукава и все это засунуть в ЧТЗ, то жить можно. Если же босиком или, допустим, в носочках, то не очень или, во всяком случае, не долго. Поэтому и сушилось на оградке печной всякое невероятное тряпье.
