Сижу себе, хлебаю пиво, на чуваков здешних поглядываю. Кто такие — никого не знаю. Пялятся на меня, как на волос в дерьме. Никогда не любил эту пивнушку, только по пятницам весело там бывало — ни одного вечера, чтоб кто-то да не подрался.
Тут как хлопнут по плечу — я чуть крышу башкой не пробил, честное слово, чуть в штаны не наложил. Только вышел — и на тебе! Хоть топай прямиком обратно!
— Привет, Ники!
— Вот мать твою. Чего я сделал-то?
— Да ничего, Ники, ничего. Просто поболтать хочу. Будешь пивка? Полпинты, а?
— От такого дерьма, как ты, Джордж, я другого и не ждал. Четыре года отмотал, а ты мне: «Хошь полпинты?»
— У тебя ж почти полная, Ники.
— Выпью — пустая будет.
— Ладно, ладно, допьешь — возьму тебе пинту. Можно присяду?
Присел. Ну надо же — первый человек на воле, и непременно мой участковый хер. Нарушить я, правда, пока ничего не успел.
— Как дела, Ники?
— Дела лучше некуда. Только откинулся, доехал, вышел из метро — ни хрена не узнаю, первый раз зашел пивка хлебнуть — и глядь, ты, полицейская морда, ползешь. Офигенно дела.
— Ты не хами, Ники.
— Ты что, знал, когда я прибуду, а, Джордж?
— Приблизительно. Я сегодня утром звонил туда. Мне сказали, что ты получил подорожную до Уолтемстоу, и сказали, когда ты выходишь.
— А у тебя как раз нет под рукой ни одного фраера, который не уплатил штраф за парковку, чтоб затолкать его в камеру и отдубасить? Ты разве в это время дня не этим пробавляешься?
Джордж всегда наведывался к тем, с кого драл штрафы, часиков в семь утра. Знал, что в это время ему предложат чашку чая, а бывало не брезговал остаться и на завтрак. Как-то раз заплатил один мой штраф за кумар — знал, что у меня, по малолетству, денег-менег нет, пожалел, видать.
— Я тут на пару дней отгул взял, Ники.
— Ага, а теперь, значит, гуляешь по Уолтемстоу. А что, на Тенерифе карантин?
— Хотел я с тобой повидаться, Ники. Есть минутка?
— Да пошел ты.
— Хотел с тобой поболтать. У нас посчитали, что мы с тобой лучше всего найдем общий язык.
— Что так? Небось, оттого, что с прошлого раза остался должен тебе полсотни пенсов?
— Ну что ты, Ники. Все долги, какие за тобой были, списаны. Считай, с той самой минуты, как ты загремел. Нет, видишь ли, у меня к тебе дело.
— Дело? Работа? Хочешь, чтоб я толкнул барахлишко, которое надыбали твои дружки из чингфордского ДУРа? Кокс, может, плеер какой? Отвали, Джордж, сделай милость.
— Ничего подобного, Ники. В конце-концов, я всего-навсего рядовой сотрудник. И, кстати, попрошу тебя не говорить в таком тоне о моих коллегах из Чингфорда.
