Я знал Мики Казинса, а он знал меня. Я был для него соринка на воротнике из верблюжей шерсти, а что соринка — щелк, и нету.
Мы с Дэнни собирались пройти мимо.
Мики встал у нас на пути. Он и еще двое его мордоворотов.
— Ты что ли Ники Беркетт?
Господи, как мне все это надоело. В Уондсворте заехали бы ему за это в сортире по черепу носком с батарейкой, это как пить дать.
— Отвали к херам с моей дороги, — говорю ему.
— Отвали к херам с его дороги, — поддержал Дэнни.
Странное дело, Мики даже не шелохнулся.
— Я слышал, ты водишь дружбу с полицейскими, — говорит, — а сам только что прибыл из мест не столь отдаленных. Тут должна быть какая-то связь, а?
Смотрю на него спокойно так, спрашиваю:
— Все сказал, что хотел?
— И надо бы тебе быть со мной поласковее, сынок, иначе мои ребятки захотят перемолвиться с тобой словечком, где поспокойнее. Ты меня понял? Понял, к чему это я? Не суй свой нос куда не след, или ты у нас теперь заматерел, заважничал, а? Ну что, мальчишку-то оставишь слушать, про что взрослые разговаривают?
Мордовороты его торчали по бокам с умным видом.
Да уж, проблема.
И тут вдруг откуда-то из-за спины приятный такой голос раздался. Ласковый такой голос: «Никак у тебя проблема, Ники? Эти козлы что ли на тебя наехали? Забыли, что они в Уолтемстоу?»
Глянул: Джавид, и Афтаб, и еще ихние друзья-приятели с Квинз-роуд. Мобилы свои тыркали минуты две. Со всех сторон слетелись ребята-азиаты — не было у них до сих пор случая пальтишко из верблюжьей шерсти в грязи вывалять. Окружили Мики и его пехоту тесным кольцом, надвинулись. Хиляки, конечно, по сравнению, зато численный перевес налицо.
Мики поглядел на меня со значением.
— Я уезжаю домой, юноша, — говорит, — и советую запомнить, что тут было говорено, очень советую.
Кругом повернулся и пошел.
Дэнни преспокойно догрызал свою кокосовую сладость.
— Он отвалил к херам, да, пап?
На следующее утро звякнул Джорджу, моему участковому. А чего делать-то? Этот сидит у себя в конторе, чаи гоняет в девять утра — после обходов своих. Затолкал пару клиентов в камеру — сиди, пей чай.
— Джордж, — говорю.
— Ники.
— Дельце тут одно, Джордж. Надо обговорить.
— Говори.
— Потолковать надо, — говорю, — встретиться.
— А ты подходи, Ники, как все нормальные люди. Потолкуем.
— Таким, как я, которые только-только из тюряги вышли, как-то не в радость обратно в казенное заведение лезть. С коппером кто увидит — не приведи господь, а если уж в судебную палату попер — значит, крыша совсем уехала.
