Лю Бэй повесил на шею ду-ю свой пояс с печатью и пригрозил:
— Помни, если я услышу, что ты притесняешь народ, я сам тебя убью. На этот раз я прощаю тебя. Вот возьми мой пояс с печатью — я ухожу отсюда.
Ду-ю уехал и пожаловался правителю округа Динчжоу. Тот послал донесение в уголовный приказ, и оттуда отправили людей на розыски Лю Бэя и его братьев. Но те были уже в Дайчжоу, у Лю Хуэя, который знал, что Лю Бэй родственник императорской семьи, и укрыл его у себя, ни о чем не спрашивая.
Полностью захватив власть в свои руки, десять придворных евнухов не хотели больше никого признавать. Любого, кто осмеливался им противиться, они казнили. Требуя денег с каждого военачальника, принимавшего участие в битвах с Желтыми, они лишали должностей всех, кто уклонялся от этой дани. Хуанфу Сун и Чжу Цзунь отказались делать подношения евнухам, и тогда евнух Чжао Чжун составил на них донос, по которому их отстранили от службы. Император назначил Чжао Чжуна начальником конницы и колесниц, а Чжан Жану и другим евнухам пожаловал титулы хоу. Самовластие евнухов росло, народ роптал.
В это время в Чанша поднял восстание некий Цюй Син; в Юйяне восстали Чжан Цзюй и Чжан Чунь. Цюй Син провозгласил себя Сыном неба, а Чжан Чунь — полководцем.
На имя императора, как снег, сыпались жалобы. Но евнухи их припрятывали. Однажды, когда император пировал с евнухами в саду, перед ним предстал сильно опечаленный тай-фу Лю Тао.
— Поднебесная в опасности, — с горечью промолвил он, — а вы, государь, с утра до вечера пируете с дворцовыми евнухами.
— В стране царит спокойствие, где ты видишь опасность? — спросил император.
— Повсюду поднимаются восстания, мятежники захватывают города и уезды, — отвечал Лю Тао. — И все эти бедствия происходят из-за ваших придворных евнухов. Все честные люди оставили службу при дворе. Нас ждет несчастье!
Евнухи, обнажив головы, упали перед императором на колени и взмолились:
— Если мы вам неугодны, государь, то и жить нам незачем. Мы молим о пощаде, отпустите нас по домам, и мы своим имуществом оплатим военные расходы.
Тут евнухи залились слезами.
— У тебя ведь тоже есть слуги, почему же ты ненавидишь моих? — закричал император на Лю Тао и велел страже схватить и обезглавить его.
— Смерть меня не страшит! — воскликнул Лю Тао. — Я скорблю о судьбе Ханьской династии, четыреста лет правившей Поднебесной.
Стража вывела Лю Тао, чтобы исполнить повеление, но по пути один из сановников остановил их:
