Или вот еще строки:
У переправы
солнце вечернее светит.
А над селеньем
дымок одинокий вьется.
Как удачно употребил здесь поэт слова «вечернее» и «вьется»! Помню, несколько лет назад по пути в столицу наша лодка пристала к берегу. Это было вечером; на пустынном берегу высилось несколько молчаливых деревьев, а где-то вдали к облакам подымался одинокий сизо-голубой дымок, – видимо, там готовили ужин. И вот вчера, когда я прочла это стихотворение, мне почудилось, будто я вновь попала в те места!
Тем временем пришли Баоюй и Таньчунь, сели и стали с интересом слушать Сянлин.
– По-моему, тебе больше незачем читать стихи, – с улыбкой заметил наконец Баоюй. – Ты и так близка к истине и, судя по твоим словам, уже постигла «три неясности»[28].
– Ты считаешь строку «дымок одинокий вьется» великолепной, – сказала на это Дайюй, – но ведь она не что иное, как подражание более древним поэтам. Сейчас я тебе прочту строки, перед которыми эта строка бледнеет.
И она процитировала Тао Юаньмина:
Во мгле и тумане —
деревня как будто вдали.
Тихо струится
над каждой крышей дымок.
– «Струится» вместо «вьется». Великолепно! – в восторге вскричала Сянлин.
– Теперь ты поняла все, – засмеялся Баоюй. – Излишние объяснения могут только навредить. А сейчас попробуй сама что-нибудь сочинить, уверен, получится прекрасно!
– Ты должна вступить в наше поэтическое общество! – с улыбкой сказала Таньчунь. – Завтра же пришлю тебе приглашение.
– Не надо насмехаться надо мной, барышня! – с обидой произнесла Сянлин. – Я ведь хочу научиться сочинять стихи просто так, забавы ради.
– Все сочиняют забавы ради, – засмеялись в ответ Дайюй и Таньчунь. – Неужели ты полагаешь, что мы собираемся стать поэтами? Да нас засмеют, если кто-нибудь за стенами этого сада узнает, что мы сочиняем стихи!
– Нечего так уж скромничать! – с улыбкой произнес Баоюй. – Знатоки поэзии, услыхав, что мы создали поэтическое общество, попросили меня показать несколько стихотворений. И, когда прочли, не могли скрыть своего восхищения. Думаю, оно было искренним, иначе чего ради они стали бы переписывать для себя?
– Правда? – воскликнули в один голос Дайюй и Таньчунь.
– Врет только попугай! – ответил Баоюй.
– Вечно ты что-нибудь натворишь! – встревожились девушки. – Пусть стихи хороши, все равно не следовало показывать их чужим!
– А что тут особенного? – спросил Баоюй. – В древности женщины тоже сочиняли стихи, и сегодня мы их можем прочесть. Значит, они выходили за пределы женских покоев!
