Эреб вскинул крозиус, и в то же время зубчатая молния проскочила по когтям Кор Фаэрона.
— Сыны мои, — улыбка повелителя исчезла так быстро, что многие усомнились, была ли она вообще, — простите мне слова, которые долг вынуждает меня произнести.
Лоргар поднял булаву из черного железа и указал ей на планету, медленно вращавшуюся на обзорном экране. Бури кружились над ней, словно исполняя метеорологический балет на глазах Легиона: низкая орбита флота проходила по краю атмосферы планеты.
Несущие Слово, — сказал примарх. — Убейте всех мужчин, женщин и детей на этом погрязшем в ереси мире.
Кирена ждала, пока не стало ясно, что Аргел Тал не собирается продолжать. Лишь тогда она заговорила.
— И вы? — спросила она, — вы сделали это?
— А ты не почувствовала, как задрожал корабль, открывая огонь? — капитан прошелся по комнате Кирена задумалась, мерит ли он помещение шагами, или же разглядывает то немногое личное имущество, что у нее было. — Мне слабо верится, что ты спала все двенадцать часов, что длилась орбитальная бомбардировка.
Кирена не спала совсем. Когда два дня назад взвыли сирены, а комната содрогнулась, она знала, что происходит. Боевые корабли Несущих Слово начали атаку с обстрела, длившегося целый день. Как только мириады механических процессов приходили в нужную фазу, основные орудия общим залпом выплевывали зажигательные заряды на планету внизу. От грохота у нее закладывало уши на полминуты и это наихудшее время она оказывалась ослепленной и оглушенной одновременно, лишенной всех чувств. Кто угодно мог войти в комнату, а она бы и не заметила. Кирена лежала на неудобной кровати в плену собственного воображения и молилась о том, чтобы не ощутить незнакомые пальцы на своем лице.
— Я имела в виду не это, — сказала она, — вы спустились на поверхность, когда прекратился огонь с небес?
— Да, мы приземлились в виду единственного уцелевшего города. Его было необходимо уничтожить с земли, орбитальные орудия не смогли пробить защитный щит.
— Вы… вы уничтожили целый мир за один день?
— Мы — Легион Астартес, Кирена. Мы выполнили свой долг.
— Сколько людей погибло?
Аргел Тал видел подсчеты авгуров. Они оценили масштабы жертвоприношения того дня примерно в двести миллионов человек.
— Все, — ответил капитан. — Все люди на планете.
— Я не понимаю, — она прикрыла бесполезные глаза, — все те люди… Чем они заслужили смерть?
— Некоторые культуры нельзя перевоспитать, Кирена. Нельзя рассчитывать на раскаяние цивилизации, которая построена на порочных принципах. Пусть лучше они сгорят, чем живут в нечестивости.
