— Тебе это совсем не понравится, — невозмутимо возразила Джилл. — Ты и сам знаешь, ты у меня — ленивый-преленивый старичок!
— Вот именно! Я и стараюсь объяснить, что я ленюсь! Вернее, ленился до сегодняшнего утра.
— А сегодня утром, значит, приключилось что-то особенное? Я уж вижу!
— Я увяз в роскоши! Я, как говорится в Библии, «утучнел, потолстел и разжирел».[29]
— Не надо, дядя Крис! — запротестовала Джилл. — Я ем тост с маслом.
— Но теперь я снова стал самим собой!
— Ну, и распрекрасно!
— Услышал я ветра морского порывы, — декламировал дядя Крис, — услышал и дождь, и могучий прибой! Услышал и песню летающей рыбы. Скорей же в дорогу! За мною, за мной!
— Дядя и «Гунга Дин»[30] умеет декламировать, — повернулась Джилл к Нелли. — Вы уж простите за все это. Обычно он у меня просто золотой.
— Мне кажется, я понимаю его чувства, — ласково отозвалась Нелли.
— Разумеется, понимаете! Вы и я, мисс Брайант, мы — цыгане в этом мире! Не овощи, как молодой Рук.
— Э, что? — встрепенулся «овощ», очнувшись от своих мыслей. Он засмотрелся на лицо Нелли, загипнотизированный его мечтательностью.
— Мы счастливы, — не унимался дядя Крис, — только в пути, только в дороге!
— Видели бы вы дядю Криса по дороге в его клуб по утрам, — вмешалась Джилл. — Катит себе на такси, распевая цыганские песни, и никакая усталость его не берет.
— Что ж, оскорбление справедливое, — согласился дядя Крис — Я до глубины души содрогаюсь, видя, в какую пропасть сбросило меня богатство. — Он выпятил грудь. — В Америке я стану другим человеком. Америка из тебя, Фредди, сделает другого человека.
— Я в порядке, спасибо, — отозвался неприхотливый Рук. Дядя Крис повернулся к Нелли, указывая на нее драматическим жестом.
— На Запад, мой друг! Возвращайтесь на свою энергичную, бодрую родину! Долой из этого расслабляющего Лондона! Вы…
Нелли резко поднялась. Слушать дольше было невыносимо.
— Думаю, мне пора, — сказала она. — Билл по мне скучает, когда я надолго задерживаюсь. До свидания. Спасибо вам огромное за все, что вы сделали.
— Очень мило, что вы зашли, — откликнулась Джилл.
— До свидания, майор Сэлби.
— До свидания.
— До свидания, мистер Рук.
Фредди вновь очнулся от задумчивости.
— Э? О, послушайте-ка! Секундочку! Пожалуй, и я с вами потопаю. Пора и мне домой. Одеваться к обеду, то-се… Провожу вас, ладно? А потом поймаю такси на Виктории. Пока-пока!
Проведя Нелли через холл, Фредди придержал для нее парадную дверь. Вечер был прохладный, туманный, но в воздухе все еще держался неясный, но бодрящий намек на весну. Влажный аромат шел от деревьев, с которых капала вода.
