— Ваши друзья ушли.
Таким тоном осведомлялись у Джилл попутчики в вагоне, предпочитает ли она закрыть окно или оставить его открытым. Тон этот убил все ее сожаления, негодование вспыхнуло с новой силой. Она действительно была из тех, кто принимает вызов, и потому решила сама перейти на вежливый, ровный и холодно-отчужденный тон.
— В самом деле? Когда же?
— Минуту назад.
Мигнул свет, предупреждая, что близится час закрытия. В короткой темноте оба поднялись. Уолли нацарапал свое имя на счете, который незаметно подсунул ему официант.
— Наверное, и нам пора уходить?
Молча они миновали зал. Остальные двигались в том же направлении. Широкая, ведущая в вестибюль лестница была заполонена весело болтающими компаниями. Опять вспыхнул свет.
В гардеробе Уолли остановился.
— Я вижу, — небрежно бросил он, — вон там ждет Андерхилл. Чтобы отвезти вас домой, я полагаю. Что ж, попрощаемся? Я живу здесь, в отеле.
Джилл оглянулась на лестницу. Да, Дэрек уже ждал там. Один. Леди Андерхилл, скорее всего, поднялась к себе в номер на лифте.
Уолли протянул ей руку. Глаза избегали ее взгляда.
— До свидания.
— До свидания, — проговорила Джилл.
Она испытывала непонятную неловкость. В последний момент враждебность ослабела, и ей хотелось как-то загладить вину. Они с этим человеком через многое прошли — и через опасное, и через приятное. На Джилл нахлынуло внезапное раскаяние.
— Вы ведь зайдете навестить нас? — медленно проговорила она. — Я уверена, дядя обрадуется.
— Спасибо. Боюсь, я на днях уезжаю обратно в Америку. Уязвленное самолюбие, этот союзник дьявола, снова цепко овладело Джилл.
— Вот как? Жаль, — безразлично бросила она. — Что ж, тогда прощайте.
— Прощайте.
— Желаю вам приятного путешествия.
— Спасибо.
И Уолли вернулся в гардероб, а Джилл поднялась по лестнице к Дэреку, рассерженная и подавленная, остро осознавая тщету всего земного. Люди возникают в твоей жизни и тут же исчезают.
Ну, в чем тут смысл?!
3
Грозный взгляд Дэрека не стал мягче. Брови его мрачно хмурились, рот улыбался вовсе не приветливой улыбкой. Джилл некоторые частички вечера показались даже очень приятными, но Дэреку он приятных минут не припас. Оглядываясь на свою жизнь, события которой всегда отличались только приятностью, Дэрек говорил себе, что не припоминает другого дня, когда все шло настолько вкривь и вкось. С утра — туман, а тумана он терпеть не мог. Потом встреча с матерью на Чаринг-Кросс; ее одной хватило бы, чтобы его расстроить. После этого, по восходящей, день подкинул ему ситуацию в Олбэни, при воспоминании о которой он до сих пор содрогался. Следом — сумрачный, молчаливый обед, скука первого акта, пожар и недостойное, суетливое бегство. А вот теперь — увидел девушку, с которой помолвлен, за ужином в «Савое», да еще с субъектом, которого он в жизни не встречал. От всего этого Дэрека раздирала почти что ярость. Происхождение и богатство превратили его в баловня мира, плохо подготовив для столкновения с такими катастрофами. Встретив Джилл ледяным молчанием, Дэрек повел ее к ожидавшему такси, и только когда машина тронулась, излил ярость в словах.
