В связи с резким ухудшением здоровья Ленина после очередного инсульта в марте 1923 года в Москву приехали: А. Штрюмпель — 70-летний патриарх-невропатолог из Германии, один из крупнейших специалистов по спинной сухотке и спастическим параличам; С. Е. Геншен — специалист по болезням головного мозга из Швеции; О. Минковский — знаменитый терапевт-диабетолог; О. Бумке — психиатр; профессор М. Нонне — крупный специалист в области нейролюэса (все из Германии).
Интернациональный консилиум с участием вышеупомянутых лиц, вместе с ранее прибывшим в Москву Ферстером, а также Семашко, Крамером, Кожевниковым и др., не отверг сифилитический генез заболевания Ленина.
После осмотра Ленина, 21 марта, профессор Штрюмпель ставит диагноз: endarteriitis luetica (сифилитическое воспаление внутренней оболочки артерий — эндартериит) с вторичным размягчением мозга. И хоть лабораторно сифилис не подтвержден (реакция Вассермана крови и спинномозговой жидкости отрицательна), он безапелляционно утверждает: "Терапия должна быть только специфической (то есть антилюэтической)".
Весь врачебный ареопаг с этим согласился.
Ленину стали энергично проводить специфическое лечение. Уже после его смерти, когда диагноз был ясен, при описании всей истории болезни это противосифилитическое лечение находит своеобразное оправдание: "Врачи определили заболевание как последствие распространенного, а частью местного сосудистого процесса в головном мозгу (sclerosis vasorum cerebri) и предполагали возможность его специфического происхождения (какой там — "предполагали", они были в гипнотическом заблуждении. — Ю. Л.), вследствие этого были сделаны попытки осторожного применения арсенобензольных и йодистых препаратов". Дальше через запятую идет оправдательная извиняющая вставка, написанная слева на полях: "чтобы не упустить эту меру в случае, если бы такое предположение подтвердилось". А затем и вовсе мажорное продолжение: "В течение этого лечения наступило весьма существенное улучшение до степени исчезновения болезненных симптомов общих и местных, причем головные боли прекратились уже после первого вливания".
Осторожные доктора (Гетье, Ферстер, Крамер, Кожевников и др.), конечно, лукавили — улучшение действительно наступило, но уже во всяком случае вне всякой связи с введением противолюэтических препаратов.
Более того, они далее пишут: "10 марта наступил полный паралич правой конечности с явлениями глубокой афазии, такое состояние приняло стойкое и длительное течение. Принимая во внимание тяжесть симптомов, было решено прибегнуть к ртутному лечению в форме втираний и Bismugenal'а, но их пришлось очень скоро прекратить (уже после трех втираний), вследствие обнаружившегося у больного воспаления легких" или же, как это писал В. Крамер, "идиосинкразии, то есть непереносимости".
