Около девяти часов утра проходим мимо южной оконечности крайнего из островов архипелага Готов. Издали кажется, будто весь этот остров снизу доверху исполосован зеленеющими лентами, очень правильно расположенными одна над другой в горизонтальном направлении, так что весь он является взору какою-то изумрудно-зеленой игрушкой токарной работы, хотя при этой зелени на всей его поверхности не заметно не только деревьев, но даже ни малейшего кустика. От подошвы, омываемой пенистым буруном, и до самой его макушки идут террасообразными ступенями одна над другой японские пашни, разбитые на правильные участки и засеянные (в это лето уже вторично) ячменем и пшеницей. Напрасно ищет глаз какой-нибудь хижины, усадьбы, деревушки на всем пространстве небольшого островка, — ни с запада, ни с юга, ни с востока не заметно ни малейших признаков человеческого жилья; быть может, оно кроется где-нибудь там с северной, как наиболее прохладной стороны, где мы не можем его видеть, проходя южнее острова, но люди бывалые уверяют, будто в этих местах вовсе не в редкость встретить какой-нибудь крошечный островок, совершенно пустынный и тем не менее сплошь обработанный самым культурным образом. Хозяин подобного островка, живущий где-нибудь по соседству, арендует его у казны и в известные сроки приплывает к нему в утлой лодочке, чтобы возделывать свою пашню и тщательно ухаживать за нею. Благодаря очень искусной системе орошения, одинаковой во всей Японии, эти небольшие пашенки обеспечены от засухи и всегда приносят хороший и верный доход своим хозяевам. Все это сообщил нам капитан нашего парохода, человек, уже не первый год совершающий еженедельные срочные рейсы между Шанхаем и Нагасаки, и, сколько можно было заключить из его рассказов, хорошо знакомый с условиями жизни прибрежного Китая и Японии.
Нам пришло на мысль: неужели же такое уединенное положение этих островных пашен, при полном отсутствии на них жилья, не служит иногда великим соблазном для каких-нибудь тунеядцев, которым очень легко подъехать к островку ночью, во время приближающейся жатвы, и более или менее воспользоваться даром плодами чужого труда?
— О, нет! — ответил капитан с полной уверенностью, — в Японии пока еще свято уважают человеческий труд и собственность. В Японии, — прибавил он, — даже замки на дверях если и употребляются, то только в тех местах, где поселились европейцы, а внутри страны замков почти и не знают: в них нет надобности.
