Чертыхнувшись в душе, Вентри сполз с вертящегося стула и направился уделить внимание более простой из двух проблем.
- Дорогой,- заверещал в трубке визгливый женский голос,- ты целый век не подходишь к телефону. Что-нибудь случилось?
Вентри хмыкнул.
- Как дела на заседании?
Вентри все еще находился под сильным влиянием виски и Баха и мог думать о собрании только в смысле органа Сити-Холл.
- О, чертовски хорошо!- неосторожно ответил он.- Нет, правда, просто великолепно.
- Значит, насчет Джонни все в порядке?- с надеждой сказал голос.
С языка Вентри чуть не сорвалось: "А при чем тут Джонни?" - но он вовремя сообразил, что к чему. Вентри с отвращением представил себе физиономию Джонни Кларксона с выступающими вперед, как у кролика, зубами и маленькими подозрительными глазками.
- Ах, Джонни!- сказал он.- Нет, боюсь, что касается Джонни, Эванс не очень расположен помочь. Собственно, он решительно отказал ему. Мне ужасно жаль, Ви. Конечно, я сделал все, что мог, но ничего не поделаешь.
- Как жалко, милый!- простонала она.- Неужели ничего нельзя сделать, даже для того, чтобы доставить удовольствие бедной маленькой Вайолет?
- Ничего, если только он снова не согласится играть вторым,- сухо ответил Вентри, отметив, что по телефону вкрадчивая манера разговора миссис Кларксон производила на него раздражающее впечатление.
- Именно этого он и не желает - он решительно настроен против. Ты знаешь, какой бывает Джонни, когда что-нибудь вобьет себе в голову. Билли, мальчик мой, что же нам делать? Если его не возьмут в оркестр, значит, он каждый вечер будет торчать дома, а ты знаешь, какой он подозрительный. У нас не будет возможности видеться!
- Я знаю.- В голосе Вентри не прозвучало должного огорчения при этой грустной перспективе.
- Я и позвонила-то тебе только потому, что он сейчас на своем масонском собрании,- жалобно продолжала Вайолет.- Когда он дома, это все равно что жить под одной крышей с детективом. Знаешь, я боюсь, не стал ли он чего последнее время подозревать. Как ты думаешь, может, он что-нибудь узнал, Билли-бой?
У Вентри появилось внезапное и четкое понимание, что больше всего в жизни он ненавидит, когда его называют Билли-бой.
И пока он сознавал этот многозначительный факт, голос в трубке с упреком произнес:
- Ты ничего не хочешь сказать, чтобы успокоить свою маленькую бедную Вайолет?
- Мы должны быть крайне осторожны, вот и все,- твердо сказал Вентри. Мысль о том, что он может быть пойманным на адюльтере Джонни Кларксоном, вызвала у него неприятное подташнивание.- Думаю, нам нужно затихнуть какое-то время не видеться и все такое.
