Как раз в это время в дверь постучали. Мы переглянулись с Луизой. Стук повторился.
— Войдите! — сказал я. Дверь отворилась, но вместо очередного больного или сопровождающего больных полицейского, в кабинет вошел мой новый сосед — советник криминалистики г-н Холберг. Словно не видя моего замешательства, он вежливо поклонился Луизе, а затем, повернувшись ко мне, сообщил:
— Я побывал в Юденрате, Вайсфельд. Можете меня поздравить. Вам это покажется странным, но я получил разрешение на проведение частного расследование. При том, что я оказался прав, и начальник полиции уже подготовил черновое заключение о причинах смерти Макса Ландау — несчастный случай. Правда, когда я выразил сомнение в справедливости такого заключения, господин Шефтель заметил, что им необходимо было какое-то формальное заключение, без которого немцы могли не выдать разрешение на похороны… А против моего расследования они не возражают. Единственным условием господа Шефтель и Зандберг поставили соблюдение правил, существующих в Брокенвальде, — в его негромком голосе звучала еле заметная ирония. — Вот, изволите ли видеть, — он вынул из кармана какой-то документ на желтой бумаге. — Получил в подтверждение полномочий. Правда, здесь оговариваются не столько полномочия, сколько ограничения. Так, мне запрещено передвигаться по гетто в ночное время — это значит, с двадцати четырех ноль-ноль и до шести ноль-ноль. Запрещено получать показания свидетелей в том случае, если они отказываются со мной разговаривать. Запрещено прибегать к какой бы то ни было помощи местной полиции и категорически запрещено обращаться с просьбами, касающимися расследования, к немецкому командованию и кому-либо в Юденрате, за исключением лично господина Зандберга, а в его отсутствие — непосредственно к председателю. То есть, господину Шефтелю. В общем-то, вполне сносные условия… — странно, но последнюю фразу он произнес уже без всякой иронии. — Главное — печать Юденрата и подписи обоих начальников — Шефтеля и Зандберга. Может пригодиться. Тем более, что все запреты формальны, их всегда можно обойти. Мне и прежде приходилось беседовать со свидетелями без санкций и адвокатов, уповая лишь на их желание содействовать следствию. Или нежелание… — говоря так, он повернулся к Луизе, стоявшей у письменного стола и в течение всего монолога смотревшей в окно. — Госпожа Бротман, надеюсь, относится к первым.
— Послушайте, Холберг, — вмешался было я, — госпожа Луиза не знает, о чем…
