У собак вой, хотя и потерял в некоторой степени своё значение, служит для установления чувства сплочения со своими партнёрами, особенно если для этого существуют какие‑либо преграды.
Функциональное значение рычания — угроза. Встречается рычание почти у всех хищных млекопитающих. Е. Бергман считает, что рычание связано с агрессивным состоянием, характеризующим почти полным отсутствием страха. Но часто встречаются и обратные ситуации. Боящаяся, неуверенная в себе собака начинает заранее рычать, как бы предупреждая, что может защищаться. Хотя именно такое поведение может спровоцировать нападение более сильной собаки. Уверенная же в себе собака, с чувством собственного достоинства, может даже не обратить внимания на более слабого, небрежно его понюхав. Если же противник храбрится, достаточно будет слегка показать клыки, приподняв верхнюю губу.
Демонстрация клыков, оскаленность пасти — мимика, характерная для всех собачьих. Степень выраженности может быть разной: от малозаметно подёргивающейся губы, через чёткий оскал зубов до оскала, сопровождающегося хорошо слышным рычанием. Причём самая опасная поза — наименее выраженная. При этой позе собака вероятнее всего может перейти в нападение. Чётко же выраженная демонстрация служит как раз для предупреждения стычки.
Значение рычание легко продемонстрировать на конкретных случаях.
Ситуация первая: рычание от страха. Мы с Тихоном идём на прогулку. Тихон — дворняга небольших размеров. К нам подходит здоровый дог и, миролюбиво склонившись, начинает его обнюхивать. Хвост у Тихона опущен, поза напрядена, а огромная голова в пасти которой может уместиться четверть Тихона, приводит его в ужас. Вся поза, насторожённый взгляд, опущенный хвост говорят о том, что Тихон испуган и не доверяет партнёру. Провожая взглядом каждое движение дога, Тихон начинает рычать. Уголки рта оттянуты назад, морда оскалена, уши прижаты. Видно, что каждую минуту Тихон готов вцепиться, отчаянно защищаясь.
Ситуация вторая: презрение, при котором противник не удостаивается даже рычания. Несколько лет назад у меня жила овчарка по кличке Чегет. Драться он не любил, маленьких не трогал, но готов был бегать целыми днями за палкой. Однажды мы с ним были с гостях на даче. Хозяевами дачи себя считали уже пожилой фокстерьер и его друг — молодой спаниель. Сначала мелкие псы пытались из‑за углов бросаться и рычать, но, возбуждённый прогулкой и вниманием людей, Чегет не обращал на них никакого внимания. Затаив обиду, друзья искали случая отомстить. По их мнению, подходящий момент наступил вечером на открытой веранде, когда устроили танцы. Чегет периодически забегал на веранду, и кто‑нибудь из танцующих бросал ему палку в сад. Вот в этой толчее фокс, поддерживаемый спаниелем, бросился на Чегета. началась свара. Чегет, не выпуская палки изо рта, резким движением бедра ударил фокса так, что тот отлетел к стенке и сильно ударился. Спаниеля и след простыл, да и фокс до конца вечера больше не появлялся. Мир воцарился.
