Довольный Вадим давал бойцам распоряжения. Вокруг сновали озабоченные люди: кто-то тащил амуницию и оружие, кто-то – спальники и провиант, кто-то стаскивал в кучу трупы, а Сергеев с Молчуном стояли среди всей этой суеты, как две сторожевые собаки, учуявшие чужого.
Клубился дым, смешиваясь у земли с туманом. Было шумно. Шумно. Сергеев поймал за рукав пробегающего мимо Вадима и сказал, не повышая голоса:
– Прикажи всем замолчать!
– Замолчать? – переспросил Вадим, но пожал плечами, и гаркнул так, что перекрыл гвалт. – Тихо! Минутное молчание!
Бойцы были вышколены по высшему разряду – в наступившей тишине было слышно, как трещат сучья в костре и шипит поджариваемая на них плоть. Кто-то неосторожно брякнул железом, хрустнула ветка, под сапогом.
Сергеев вслушивался в лес, зная, как предательски вязнут звуки в чаще. Над рекой заметалась ошалевшая ворона, закричала пронзительно, и в этот момент Сергеев услышал то, чего боялся больше всего.
Низкочастотное уханье вертолетных винтов. Звук принесла вода – иначе они бы не услышали ничего, до того момента, как боевые машины, выскочив из-за изгиба русла, открыли бы огонь по лагерю.
Все стало на свои места. Был второй лагерь – кто же кладет все яйца в одну корзину? Этот – лагерь обслуги. Бесценные клиенты содержатся отдельно. Это не база – промежуточная остановка. Здесь снаряжают боезапас, здесь готовят еду. Здесь те, кем в случае неприятностей можно пожертвовать. Носильщики, повара и техперсонал – как на сафари. А белые господа, получив сигнал о нападении, скорее всего от камер слежения – их здесь понатыкано всюду, сейчас летят, чтобы свершить праведную месть и получить оплаченное удовольствие.
– В укрытие, – выдохнул Михаил в ухо Вадику. – Всех своих в укрытие. Готовь пулеметы и гранатометы.
Тот покрутил головой, непонимающе захлопал глазами, и в этот момент услышал тот же звук, сделавшийся более отчетливым.
– К бою! – заорал он, своим поставленным командирским голосом. – Воздух! В укрытия!
Сергеев оглянулся, увидел валяющийся у костра летный шлем и скомандовал в полголоса:
– Молчун, Матвей! За мной, к вертолету!
Шлем Михаил подхватил на бегу. Он был цел, только на черном стекле забрала серебром сверкала царапина от осколка.
Интересно, сколько времени у них есть – минута, две?
В пассажирском отсеке, у дверей, стояли две турели с пулеметами – справа и слева. Над ними болтались ремни подвеса.
– Пристегнитесь, – крикнул Сергеев и полез в кабину, зацепившись кобурой обреза за узкий проем.
