Они знали меня двадцать лет назад и думают, что знают сейчас. Старая дружба – валюта бесценная. Неразменный пятак. Старых друзей не предают. Так? Но, кто сказал, что старых друзей не используют? Что же объединяет вас, мальчики? Что роднит вас в ваших интересах? Что у вас общего с этим сыном пустыни, который одним взором может сглазить до полного бесплодия стадо верблюдов?
Интеграция? Темна вода в облацях. Военное сотрудничество? Более прозрачно, хотя и не очевидно. Оружие. Технологии. Оборудование. Ремонтная база. Запчасти.
Интеграцией можно назвать что угодно: наркотики, контрабандную нефть, коридоры для нелегальной переброски любых грузов, запрещенные технологии – ядерные, например.
Только на кой хрен, Сергеев, тебе это нужно? Ты же простой, хоть и высокопоставленный чиновник почти мирного министерства. Ты – герой – спасатель, слуга царю, тьфу ты, Президенту, отец пожарным и прочим службам. Может у тебя паранойя? Может тебе, по привычке, везде чудятся коварные враги?
Ну, торгует твой старый друг Блинчик на пару с не менее старым другом Рашидом, чем-то запрещенным? И что? Пусть себе торгуют, чем хотят! Спрячь ты свои инстинкты охотничьей собаки куда подальше! Давно нет страны, которой ты присягал, давно нет дела, ради которого ты рисковал. Ты на пенсии. В отставке – не на запасном пути – в отставке! А, может быть, и не торгуют они ничем! Просто вызвали тебя, шизофреника, на рюмку чая, не корысти ради, а чтобы пообщаться. А ты – развел теории заговора. Самому-то не противно?
Но противно не было. Было любопытно. Сергеев даже ощутил давно забытый холод в затылке – верный признак заработавшей на всю катушку интуиции, чего не случалось давно. Эта пара фраз на фарси запустила в действие бездействовавший несколько лет механизм. Что поделаешь, ну, нравился ему Фирдоуси.
– Прибедняется, – заметил Блинчик, – земельные вопросы его шеф решает так, что весь Киев тихо млеет!
– Шеф и я – не одно и то же! – возразил Сергеев. – И ты, Вова, об этом знаешь. Я землей не торгую.
– И генерал не торгует. Он ее отчуждает и выделяет.
– Ладно, – согласился Михаил, – согласен. Считай, что договорились. Для друга – все что угодно! Тебе земля нужна, Рашид?
– Мне? – удивился Рахметуллоев. – Земля? Где? В Киеве?
– Хочешь в Киеве?
– Слушай, Умка, на кой мне земля в Киеве? Мне и в Душанбе она ни к чему? Если тебе надо – хочешь, я тебе колхоз подарю? Или два? Вместе с дехканами? Будешь баем!
– Вот что мне нравится, – заявил Блинчик гордо, – это то, что если закрыть глаза, то будто бы нет этих двадцати лет. А сидим мы с вами на интернатской даче, под Москвой, пьем чай с плюшками и болтаем ни о чем. За что предлагаю по семь грамм и употребить! Слушай-ка, дружище, принеси-ка еще коньячку. Видишь – заканчивается.
