Брюс во все глаза уставился на него.
Сверху скрипнула створка окна. Фомн, не спуская с Брюса немигающего взгляда, сухо улыбнулся, положил ожерелье в карман и, вежливо кивнув, двинулся к дверям дома.
Створка наверху заскрипела отчетливее. Айка свесилась через подоконник, длинные волосы почти закрывали лицо.
— Хитрец мой папа. Надо же что придумал… Брюс, ты меня любишь?
— Да, — машинально сказал Брюс, все еще пребывая в остолбенении.
— Тогда подожди меня несколько минут, я соберу вещи. Мы уезжаем.
— К-куда? — Одно потрясение сменялось другим.
— Неважно. Куда угодно, лишь бы вместе. Или ты думаешь, меня страшит участь жены скотника?
«А участь жены изгоя-некроманта тебя не страшит?» — едва не спросил он. Айка принимала решения с лету, не тратя времени на сомнения, как основательный Брюс. И сбить ее с толку было не так-то просто.
Но попробовать следовало обязательно, пока она не натворила глупостей сгоряча.
— Айка, а ты меня любишь?
Аянна, отошедшая было от окна, живо вернулась.
— Конечно!
— Тогда наберись терпения.
— Ты что задумал? — Она снова опасно перевесилась через подоконник, и Брюс привычно влез в розы, чтобы подхватить девушку в случае чего.
— Твой отец прав, нельзя тебе жить так, как живу я…
— У тебя отличный дом!
— Не в этом дело…
— В этом! Или ты струсил? Испугался моего отца? Да что он может сделать?
— Натравить стражу на него, — послышался низкий голос из глубины дома. — А тебя, дочь моя, и проклясть могу.
— Ты не маг, — отозвалась строптиво Айка.
— Айка, дай мне время, — попросил Брюс, глядя на нее снизу вверх.
— Ты не сможешь раздобыть столько денег, — упавшим голосом отозвалась она.
— Я раздобуду.
— Или исчезнешь… И мне останется только гадать, мертв ли ты уже или просто воспользовался возможностью оставить меня!
— Что ты выдумываешь? — поразился Брюс, как всегда плохо поспевая за ее логикой, изворотливой, как молодой уж. — Я никогда тебя не оставлю.
— Это ты сейчас так говоришь! А потом уедешь! И не вернешься, как другие! И даже если вернешься, то изменишься. И зачем тебе тогда я, все та же, провинциальная, скучная простушка? Всего лишь подружка детства!
— Что еще за глупости…
— Ах, глупости! Уже сейчас глупости!.. — Она явно накручивала себя, потому что в голосе послышались отчаянные нотки. Через секунду девушка исчезла из окна, метнувшись в глубь комнаты. Оттуда донесся звон.
— Айка…
— Уходи! — Теперь и ее голос звучал глухо, почти как у отца.
Брюс отступил. Они были слишком давно и хорошо знакомы. Брюс знал, что сейчас до нее все равно не достучаться. Порывистая Айка, как скороспелая гроза, бушевала рьяно, оглушительно и слепо, проливаясь вскоре слезами, как живительным дождем. И на орошенной влагой почве споро произрастали побеги здравого смысла.
