Наконец они его обрядили. Подвязали челюсть, накрыли его простыней и так оставили. Она замкнула дверь их крошечной гостиной, чтобы дети не увидели, что там лежит. Потом с тяжелой душой, но примиренная стала прибирать кухню. Она по доброй воле покорилась жизни, владычице на час, и в страхе, со стыдом отпрянула от своего верховного владыки — смерти.
