Внучку библиотекаря долго ждать не пришлось. Она и не подумала прихорашиваться, даже чернильные пятна с пальчиков не оттёрла, зато на шее теперь красовался медный кулон, инкрустированный крашеным стеклом. Вилль развёл руками, мол, действуйте, я в вашей власти! Мириина удовлетворённо кивнула и откупорила флакон, который он принял за украшение.
Аватар клюнул носом в ворот. Пресветлая!
— Чхи!!! Всё! Чхи!!! Приворожила! Чхи-чхи! Убери!
Девушка торопливо закупорила флакон и протянула платок.
— Запах, да? На что похоже?
— На корицу. Если понюшкой засунуть поглыбже… Чхи! Поглубже, — через платок прогундосил Вилль.
— А я знала это! Знала!!! Деда, я же говорила?!
— Ты моя умница! — умилился старичок, в мгновение ока очутившийся тут как тут. — Л'лэрд, всё в порядке?
— Да что происходит?!
— Вы интересовались приворотами, Л'лэрд? Понимаете, всем известно, что на эльфов не действует эта разновидность магии. Но какова будет реакция на феромоны, можно было только гадать. Мириина предположила, что вы, в отличие от людей, почувствуете запах, но такого эффекта мы и не ждали. Поздравляю, Л'лэрд, нюх у вас просто звериный!
— Что за феромоны?
* * *
Апельсиновое солнце уже клонилось к западу, но до позднего южного заката было ещё далеко. Вилль попросил остановить двуколку у подножия холма, который про себя обозвал «посольским», и расплатился с возницей серебряным, а с лошадкой — остатками мелких подсоленных печенюшек, купленных в городе. На середине подъёма Вилль остановился: дорогу неспешно перебегала ярко-красная лисица, с достоинством неся в зубах жирного полевого хомяка. Весь холм наверняка испещрён норами. Привольно да безопасно среди разнотравья четвероногим плутам, и не только рыжим. В паре десятков шагов слабо шелестел на ветру одинокий лавровый куст. На него Вилль посмотрел с особой любовью, вспомнив Мартины пельмени. Опустившись на корточки, провёл кончиками пальцев по тонкому податливому стебельку типчака. Шёлковый.
…Не то, что острая точно бритва северингская осока. Захочешь на речке с друзьями наперегонки босиком побегать, так все ноги изрежешь. Пока набегаешься и разведёшь костёр, поплавки из пробок задёргаются, только не упусти. А живой ещё Сенька Лесовёнок, шустрый как белка, скрадёт у жадного отца горячий круглый каравай, спрячет под рубаху, а потом прыгает по берегу, обмахивая полой обожжённый живот. И северингские девчонки крутятся в стороне, дразнясь, обидно хихикая и втайне мечтая, что мальчики не станут дёргать за косы, а пригласят посидеть рядом…
