— Вы понимаете, что это сокровище, которое в действительности не может принадлежать мне одному или вам, а только всем людям, как драгоценное наследие будет потеряно навсегда завтра вечером?
Все разинули рты.
— Спаси нас, Господь, — сказал Тимулти. — Нельзя так поступать!
— Сначала мы вынесем картину из дома, — предложил Риордан.
— Подождите! — закричал Кейси.
— Благодарю вас, — сказал его светлость, — но куда вы ее денете? На открытом воздухе под воздействием ветра, дождя и снега картина быстро погибнет. Может быть, лучше ее сжечь…
— Нет, мы этого не допустим! — воскликнул Тимулти. — Я сам возьму ее домой.
— А когда великие разногласия закончатся, — заключил лорд Килготген, — вы доставите этот бесценный дар Искусства и Красоты, пришедший к нам из прошлого, в руки нового правительства?
— Э-э… все будет так, как вы говорите, — заверил его светлость Тимулти.
Но Кейси, не сводивший взгляда с большого холста, заявил:
— А сколько эта огромная штука весит?
— Полагаю, — слабым голосом ответил старик, — от семидесяти до ста фунтов.
— Ну и как, черт возьми, мы доставим ее в дом Тимулти? — поинтересовался Кейси.
— Мы с Брэннэхемом отнесем это проклятое сокровище, — ответил Тимулти, — а если потребуется, ты нам поможешь, Нолан.
— Потомки вас отблагодарят, — пообещал его светлость.
Двинулись дальше по коридору, и снова лорд Килготген остановился перед двумя картинами.
— Эти полотна, на которых изображены обнаженные женщины…
— Да уж, так оно и есть! — сказали все.
— Принадлежат кисти Ренуара, — закончил старик.
— Значит, их нарисовал французский джентльмен? — спросил Руней. — Если мне будет позволено так выразиться.
— Да уж, так мог нарисовать только француз! — воскликнули все.
— Они стоят несколько тысяч фунтов, — сообщил старик.
— Я не стану с вами спорить, — заявил Нолан, поднимая палец, по которому сердито стукнул Кейси.
— Я… — начал Блинки Уаттс, чьи рыбьи глаза под толстыми стеклами очков были всегда наполнены слезами. — Я готов забрать домой этих французских леди. Думаю, я смогу взять под мышки оба эти произведения искусства и отнести к себе.
— Договорились, — с благодарностью кивнул лорд.
Они подошли к большому пейзажу, на котором были изображены многочисленные люди-чудовища, скачущие и топчущие фрукты и обнимающие роскошных, как дыни, женщин. Все подошли поближе, чтобы прочитать надпись на медной табличке: «Сумерки богов».
— Сумерки, проклятье, — проворчал Руней, — это больше похоже на полдень!
