Фелиша удивлённо открыла рот, непонимающе уставилась на собравшихся — таких же сбитых с толку выходкой "принца" и непривычно молчаливых. Потом перевела взгляд на себя — одетую в одежду брата, на молча подошедшего и ставшего рядом Феликса — в её одежде, а потому совершенно неотличимого от того отражения, которое обычно смотрело на неё из зеркала и корчило рожи. Оба с короткими рыжими волосами, криво обскубанными (у неё — братовым кинжалом, у него — заботливой сестринской рукой, решившей, что причёски близнецов должны быть если не идентичными, то хотя бы одинаково кошмарными) и встрёпанными, оба нахохленные, как задиристые петушки, оба… похожие друг на друга настолько, что даже сами потерялись на секунду в собственном живом отражении. Феликс обнаружил себя — чуть более тощего и угловатого, но вполне убедительного даже в широченных штанах и спущенных рукавах. Фелиша увидела… не совсем то, что хотела увидеть в собственных мечтах, но вполне допустимое с её точки зрения зрелище — чуть раздавшаяся в плечах и талии девица с раскрасневшейся остренькой мордахой, с волосами, забитыми паутиной и тушками дохлых мух, в привычно мокрых сапогах, в платье с сырым подолом, в полурасшнурованном корсете, кокетливо схваченном неаккуратным бантиком. Всё как в жизни. Даже капелька маминого кулона зазывно посверкивает поверх высокого ворота, наспех зашнурованного, чтоб скрыть мальчишечий кадык.
Феликс задрал нос, подражая сестре, став совсем неотличимым от оригинала. Либо решил прикрыть сестру, что, в общем-то привычно, но всё равно неожиданно, либо просто не захотел позориться и признаваться, что нацепил девчачьи шмотки. Фелиша насупилась, копируя манеру брата, исподлобья зыркнула на окружающих. Смотреть в сторону внимательно прищурившегося Веллерена ей не хотелось — его так просто не обманешь, как только до сих пор не вычислил. Феликс незаметно протянул руку и стиснул её пальцы. Как в детстве, когда думал, что надо успокоить или защитить. Правда, тогда он ещё напевал песню, неважно какую, просто мурлыкал слишком мелодичным для мальчика голосом — подарок, доставшийся в наследство от сладкоголосой матери.
— Что ж, вполне ожидаемо, — рыкнул господин Хольт, сверля близнецов неподкупным прокурорским взглядом. — Что вы двое здесь забыли?
— Мимо проползали, — буркнул Феликс.
— Через третий этаж?
— Учились вызывать драконов. Дай, думаем, спрыгнем вниз — прилетят — не прилетят к своим повелителям?
