— Мам, давай я тебе помогу, — предложила Маша.
— Да в чём же ты мне поможешь? И так всё готово, ждали. Отдыхай, сходи в сад, на гумно, с хозяйством ознакомься, — категорично возразила мать.
Мария вышла в сад. Фруктовые деревья, которые она помнила и любила в детстве очень сильно постарели, некоторых не стало вовсе, спилили. На тех, которые ещё остались, виднелись зелёные мелкие яблоки, лишь только белый налив местами пожелтел и укрупнился. Она подняла одно такое яблоко и, вытерев его о полы халата, надкусила.
Вкус оказался кисло-сладким, таким, который она любила и помнила.
— Вот за этим и стоило ехать, — произнесла она вслух, прожёвывая и глотая мякоть яблока.
Неожиданно для себя она остановила процесс жевания и посмотрела на откусанный плод, и с горечью подумала: "Врёшь! Сама себя пытаешься обмануть!"
Она подошла к пню от спиленного дерева и села на него, вытянув по траве ноги и положив руки на них.
Маша поняла, зачем она ехала в родительский дом. Ей ещё вчера вечером за столом хотелось сесть матери на колени, обнять шею руками, прислонить голову к груди и заплакать. И чтобы мама погладила её по головке, покачала как маленькую и, поцеловав в макушку, произнесла как обычно: "Ничего дочка, перемелется мука, будет", — или другое, "До свадьбы заживёт".
— До какой свадьбы, мама? — вслух сказала Мария и, опомнившись от звука своего голоса, встала и посмотрела вокруг, убедившись, что её никто не слышал, запустила в сердцах надкусанное яблоко в сторону обветшалого соседского штакетника. Нет, не имеет она право грузить стареньких родителей своими проблемами, она их слишком любит, чтобы расстраивать, нет, не имеет.
И она не заметила, как начала разговаривать сама с собой, нет, конечно, раньше случалось, что она мысленно ставила сама себе вопросы и отвечала на них, или когда приходили иные мысли, как характеризовал такое Хрусталёв, подключалась к мыслительному каналу и прослушивала его. Сейчас и здесь в саду она просто говорила вслух.
— Может позвонить ему?
— Зачем?
— Чтобы услышать его голос.
— Зачем?
— Хм…, потому что хочу.
— А хочет ли он?
— Не знаю, не уверена.
— Тогда не звони, пообщайся телепатически.
— Нет браслета, да и не делали мы с ним такого, и голоса не услышу.
— Что означает голос?
— Голос — это он.
— Так что ты хочешь?
— Хочу, чтобы любил меня, как раньше.
— Раньше когда?
— Тогда, до того как.
— А ты уверена, что тогда любил?
— Не знаю.
— Вот видишь, ты снова обманываешь себя.
— Нет, — этого не может быть!
