— Хорошо только, что с этого я буду иметь? — хитро прищурив левый глаз, спросил Самойлов.
— Я буду помогать тебе в общении с Янкой.
— Что означает помогать?
— Ну, ты уж совсем-то непонимающим не прикидывайся, договорились?
— Договорились.
— Ну, вот и ладненько, жуй, глотай, а я жду известий.
Возвратившись в номер, так в общежитии на манер гостиницы называли квартиры, подружки разошлись по комнатам.
Яна сразу же приступила к дальнейшему чтению материала по Августу, а Василиса, тайно перекурив на лоджии, приняв таблетку кислорода, решила отдохнуть после обеда, вздремнуть часочек, так как вечером намечался поход в ночной клуб.
Янка быстро пробежала текст, где освещался сам процесс переговоров на островке о создании триумвирата, слегка останавливаясь лишь на меркантильных вопросах, кому и что досталось.
Триумвиры планировали использовать полученную власть для раздела провинций между собой и созданию проскрипций (списки лиц, объявленных вне закона) против политических противников, свои чрезвычайные полномочия прикрыли формулировкой "для устройства государственных дел".
"Вот так и зарождалась "западная демократия", всё по закону и шито-крыто", — прокомментировала мимоходом Яна сухие фразы из энциклопедического текста.
Необходимые денежные средства для пополнения своих личных бюджетов и выполнения требований ветеранов, триумвиры планировали взять от реализации имущества проскриптов, а это не много немало около 300 сенаторов и 2000 всадников, состоятельных семейств и кланов. Составление самих списков потребовало около трёх дней. В такой список по инициативе Антония был включён знаменитый политический деятель и оратор Цицерон, хотя Октавиан выступал против, но под натиском Антония ему пришлось уступить.
"Смотри, ничего не изменилось с тех пор: "грабь награбленное", — разговаривала Яна сама с собой, — а Васька говорит, что нет никакой пользы в том, чтобы изучать древность".
Затем она переключилась с энциклопедии на художественный текст, читала внимательно и вдумчиво, уже не комментируя.
"Триумвиры в течение трёх дней вступали в Рим, один за другим: Октавиан, Антоний и Лепид, каждый с охраной, состоящей из преторианской когорты, и одним легионом.
Город, наполнившись войсками, затих, как в преддверие грозы, будто чёрные тучи, спустившись с небес, окутали его кварталы липким сумраком. Все ждали чего-то нехорошего, страх передался даже животных, замолчали гуси, а собаки бегали, поджав хвосты. Ночью в людных местах появились списки приговорённых к казни, утром патриции и плебс собирались у вывесок и расспрашивали тех, кто ближе и умеет читать, что там написано. На стихийных митингах иногда выступали сенаторы, просили граждан успокоиться, говорили, что всё это временно, никаких репрессий не будет, накажут только пособников и убийц Цезаря.
