– Я бы хотела брать у вас уроки…
Маэстро застыл с чашкой в руках, машинально помешивая ложечкой сахар. Он решил, что ослышался.
– Я вас не совсем понимаю.
Она пригубила свой кофе и посмотрела на него с вызовом.
– Я навела кое-какие справки, и мне стало известно, что лучшим учителем фехтования в Мадриде считаетесь вы. Вас называют последним знатоком классической техники. Кроме того, я знаю, что вы владеете секретом знаменитого укола, который вами и создан, и что ученики, заинтересовавшиеся этим приемом, уплатив тысячу двести реалов, могут посещать ваши занятия. Цена, безусловно, высоковата, но я в состоянии заплатить эту сумму. Я желаю брать у вас уроки.
Силясь прийти в себя от изумления, дон Хайме отрицательно покачал головой.
– Простите, сеньора. Это… Это совершенно невозможно. Я и в самом деле знаю секрет этого укола и обучаю ему клиентов за названную вами цену. Но, прошу вас, поймите меня… Я, то есть фехтование… Для женщины это исключено. Я хочу сказать, что…
Фиалковые глаза смотрели холодно. Шрам в уголке рта опять казался загадочной улыбкой.
– Я понимаю, что вы имеете в виду. – Адела де Отеро аккуратно поставила пустую чашку на стол и соединила ладони, словно собираясь молиться. – Однако я не вижу никаких препятствий в том, что я женщина. Чтобы вас успокоить, сеньор, скажу больше: я неплохо владею многим из того, что вы преподаете своим ученикам.
– Дело совсем не в этом. – Маэстро явно начинал нервничать. Он провел пальцем по шее над воротником: ему становилось жарко. – Поймите меня правильно. Женщина и фехтование… Одно с другим несовместимо.
– Вы хотите сказать, что к этому плохо отнесется общество?
Она смотрела на него в упор, держа в руках едва начатую чашечку кофе. Не сходившая с ее губ загадочная улыбка вызывала в нем смущение и беспокойство.
– Поймите меня правильно, сеньора; это только одна причина. Заниматься вашим обучением я не могу. В моей практике ни разу не случалось ничего подобного.
– Вы боитесь за свой авторитет, маэстро?
Дон Хайме уловил в ее голосе вызов и насмешку. Он осторожно поставил чашку на стол.
– Сеньора, это не принято. Это просто неслыханно. Может быть, где-нибудь за границей, но здесь, в Испании… Я, по крайней мере, обучать вас не стану. Обратитесь к другому преподавателю. Может быть, он будет более… более сговорчив.
– Я должна узнать секрет этого приема, а учителя лучше вас в Мадриде нет.
Польщенный дон Хайме улыбнулся. – Возможно, сеньора, я и вправду лучший учитель фехтования, как вы изволили выразиться. Но я уже слишком стар, чтобы менять свои привычки. Мне пятьдесят шесть, и своим делом я занимаюсь уже более тридцати лет. И учениками, которые брали у меня уроки, всегда были исключительно мужчины.
