– Вам идет этот запах.
– Премного благодарен. Говорят, он очень хорошо сочетается с запахом табачных смол. Хозяйка часто дарит мужчинам одеколон.
Бойфренд Майко, с которым она встречалась в старших классах, не пах ничем. Как бы он ни потел, от него всегда исходил запах свежевыстиранных рубашек. Она не могла по запаху ощутить его присутствие, и ей страшно этого не хватало. В конце концов, ей начало казаться, что она встречается с куклой или привидением. С тех пор у нее обострился нюх на запах мужского тела. Пройдя мимо мужчины, она могла определить, давно ли тот занимался сексом. Из-за этого немного досаждавшего ей свойства физиологические симпатии и антипатии выходили на первый план. А привычка всюду совать свой нос заставляла обжигаться вдвойне. Она и вульгарной могла показаться исключительно из-за своего нюха. Постепенно превращалась в собаку, начиная с кончика носа.
«Просветленная ночь» закончилась, зазвучал Струнный квинтет Моцарта К 406. К концу второй его части они добрались до особняка мадам Амино. Майко вышла из машины, и тут же морской ветер заиграл ее волосами, даря им запах и влажность моря.
Как давно я здесь не была. Помню эти двери. С вырезанной фигуркой лошади на скаку. За дверями должна быть просторная прихожая с антикварным турецким ковром. На лестничную площадку зачем-то была поставлена двухметровая игрушечная Годзилла. От нее пахло потом и плесенью. Шофер проводил меня до прихожей. Послышался четкий ритм шагов: та-та, та-та. Кто это, интересно? Топает по персидскому ковру с узором в виде древа жизни.
Майко остановилась в нерешительности, а этот ненормальный, видимо, почувствовав, что на него кто-то смотрит, обернулся.
Где-то я его видела!
– Госпожа Майко Рокудзё, – услышав голос шофера, мужчина покивал головой, как дятел, и протянул Майко руку. Горячая шершавая ладонь, сладкий запах одеколона…
– Куби Такэхико. Я – в некотором смысле воспитанник мадам Амино. Это я вам звонил на днях.
Вот уж и представить себе не могла, что встречусь с писателем, который сам себя называл молодым талантом… Интересно, это мадам Амино подстроила? Он довольно-таки сильно изменился, если сравнивать с фотографией на обложках книг пятилетней давности. Только светло-карие, как у койота, глаза остались прежними, полными мистического экстаза, ни с кем не перепутаешь.
– У меня появился еще один вопрос к мадам Амино.
– Вот как? И какой же? И почему один? Задавайте как можно больше. Хотя меня-то ваши вопросы все равно, наверное, не касаются. Впрочем, ладно. Мадам ждет, пошли скорее к ней в комнату. Я здесь еще и секретарь ее.
