Ещё бы! Вот так и вся твоя Франция охренела, когда Ельцин и Черномырдин выплатили ей 600 миллионов столетних царских долгов; и Америка охренела, когда Путин по её просьбе сперва помог ей получить военные базы в Киргизии, а потом ликвидировал советские базы во Вьетнаме и на Кубе; поди, и Финляндия, и Польша охренели, когда Медведев вслед за Путиным положил нежные незабудки на могилку Маннергейма, а потом кровавую катынскую проделку Геббельса безо всякого раздумья и сопротивления свалил на родную страну. Гордись, Витюша! Стоишь в одном ряду с этими державными персонажами, которым вот уже двадцать лет плюют и не на капот, а на двуглавого орла, что они присобачили себе на чело.
"Поляки, — радуется твидовый писатель,— кажется, меня полюбили, искренне признаваясь мне, что я не похож на русского". Конечно, не похож, ничуть. А похож на Путина и Медведева — национальных кастратов, евнухов демократической модернизации. И опять: "Я не знаю, где моя настоящая родина. На карте её нет". И думает, что это кому-то интересно. Да черт с тобой, что не знаешь! Тем более, что мы-то давно знаем, где она, твоя родина. Да, на географической карте её нет, но на плане дома, где ты жил на улице Горького, её легко можно найти.
А о России этот самодельный лях пишет: "У неё нет выбора. Она приговорена или быть частью цивилизованного мира или вообще не быть". И потому, говорит, "дорогу из Парижа в Москву я воспринимал, как сибирскую ссылку боярыни Морозовой". Он без конца повторяет тупоумные гнусности, давно оглашенные другими. То, что сказал о России только что, мы слышали, например, от сукина сына Альфреда Коха, друга Чубайса, вскормленного той же сукой демократии. Но вот лях едет, едет и приехал. И что? "Родина пахнет жигулёвским пивом". А сам он, как признается позже, пахнет одеколоном и спермой. "Родина складывается из пустоты".Да, так думали твои ляхи, шведы, французы, англичане, американцы, немцы... И горько ошиблись.
Итак, лях уже в Москве. И чем занят? "Когда я, аспирант Института мировой литературы, познакомился с французскими дипломатами в их посольстве, мне так хотелось сказать им что-нибудь антисоветское, выдать все секреты..." Но никаких секретов не было, кроме одного: под видом аспиранта в посольство пришёл — бум! бум! — олух царя небесного. Ну, ещё секрет, как такого олуха приняли в ИМЛИ. Однако и этот секрет французов не интересовал. Но апсирант хаживал и в американское посольство и там "пытался внушить послу, что его русский шофер непременно служит в КГБ". Ну, какой право идеалист! Как будто посол сам не знал, что к чему. И не обязательно было шоферу служить в КГБ, но уж на беседы-то его, конечно, приглашали. А где иначе? А кто по-другому?
