– Ненормальный, – произнесла она, переведя дух. – Я велю выгнать тебя или вкатить дозу успокоительного… Выкладывай, с чем пожаловал?!
– Вот, – я достал прибор, отобранный у горе-сыщиков, и протянул ей. Только собирался задать вопрос, как она опередила.
– Откуда у тебя психограф?! Вчера еще хотела спросить, но обстоятельства не позволили.
– Ага! Значит, эта штука называется психограф. А почему бы ему не быть у меня? Что в этом удивительного?
– Ты даже не знаешь, что это за прибор? – еще больше изумилась Любава.
– Понятия не имею. Но вижу – тебе он отлично знаком. Надеюсь, просветишь? А то в медицинском каталоге почему-то сведений нет…
– Действительно, сведений там нет, – Любава испытующе смотрела на меня. – Потому что даже не всякий психиатр имеет право с ним работать. И уж не знаю, какое разрешение нужно, чтобы он попал к агенту Службы космической безопасности…
– Так что это за психограф такой?! Не томи…
– Объясни сначала, как он к тебе попал, – непреклонно потребовала она. – Дальше, посмотрим…
Я понял, что пререкаться бесполезно: похоже, здесь была какая-то профессиональная тайна. И решил раскрыть карты.
– Вот этим психографом меня вчера пытались подлечить, сам не знаю, от каких болезней. Мне это пришлось не по вкусу, и я изъял его у так называемого «доктора». Видишь ли, неприятно, когда о твоем здоровье пекутся, сидя в кустах… Короче, меня интересуют два аспекта: не повредила ли эта штука моему организму, и чего этот «лекарь» добивался.
– Ну, насчет первого, могу успокоить – действие совершенно безвредно. А вот со вторым… – Любава задумалась. Наконец сказала: – Я расскажу, только обещай, что отдашь психограф мне.
– Идет, – согласился я, хоть это и не входило в мои планы. – Я и пользоваться-то им не умею. Так что это?
– Аппарат для записи мыслемодуляций биополя. Процесс мышления вносит переменные изменения в биополе человека. Их-то психограф и регистрирует. Полученные мыслеграммы расшифровываются по специальной программе и преобразуются в видеообразы. Попросту говоря, можно воочию увидеть, о чем ты думаешь. Понимаешь теперь, почему не всякому можно доверить этот прибор? Правда, хороший результат возможен, только если человек не занят активной физической деятельностью. Иначе картина получится смазанной…
– Точно! Я сидел на скамейке и размышлял.
– Идеальный случай, – подтвердила Любава. – Если хочешь, могу продемонстрировать расшифрованную запись твоих мыслей.
– Любопытно, что там записалось. Скажи, а вас после Терфы обследовали психографом?
