Что-то звякнуло. Я отвлекся от размышлений и увидел, что вилка, которой ковырял в тарелке, упала под стол. Нагнувшись, поднял и посмотрел на Любаву и Лолу. Они сделали вид, что ничего не заметили, продолжая беседовать вполголоса. С начала обеда обе деликатно предоставили меня самому себе, ни о чем не расспрашивая. Даже, как меня зовут, не спросили. А я, признаться, и забыл представиться. И сейчас решил этим воспользоваться, чтобы завязать разговор. Выждав паузу в их беседе, я поднялся.
– Прошу простить за неучтивость, но я только сейчас вспомнил, что не назвался. Меня зовут Вет Эльм Ник.
Свое полное имя я произнес неспроста. И хотя выглядело это, возможно, с моей стороны излишне официально – тем более, что обе женщины представились лишь первым именем, – был у меня тайный умысел. Действовал я наверняка, и удочка сработала:
– Очень приятно, – одновременно сказали Любава и Лола и засмеялась.
– Простите, а Эльм Тони Ник?.. – начала Любава.
– Мой отец, – сказал я, не дожидаясь конца вопроса. И с совершенно естественным удивлением спросил: – Вы его знаете?
– Я работаю в Службе колонизации и, стало быть, он один из самых больших моих начальников, – пояснила она.
– Вы?! В Службе колонизации?!
– Почему вас это удивляет? В экспедициях нужны врачи.
– Несомненно. Но я несколько иначе представлял таких врачей…
– Понимаю, – Любава улыбнулась. – Этаких суровых мужчин, одного вида которых достаточно, чтобы больной не ослушался. Но должна вас разочаровать: у нас много женщин. И ничего, справляемся.
– Не сомневаюсь, – сказал я и чуть не ляпнул неуклюжий комплимент: мол, как ослушаться такого врача, от одной внешности которого можно исцелиться; наверное, и некоторые прикидываются больными, чтоб лишний раз явиться на осмотр. Но вовремя прикусил язык.
А восхищение ею переполняло. Никогда прежде не встречал я такую красивую женщину. Изумительно правильный овал лица, прямой нос с тонкими крыльями, трогательная ямочка над верхней губой красиво очерченного рта, смелый разлет соболиных бровей. И глаза. Огромные, зеленые. С невероятной длины ресницами. Густые тяжелые волны каштановых волос выбивались из-под схватывающей через лоб золотистой широкой ленты и свободно падали на плечи. Видимо, незадолго до моего неожиданного визита они с Лолой играли в мяч – он лежал рядом в траве на лужайке: обе были одеты в облегающие легкие костюмы с короткой юбкой. И когда Любава вставала, чтобы помочь подруге разложить по тарелкам очередное блюдо, я любовался ее безукоризненной фигурой. Бесспорно, и хозяйка была красива, но… Каких сил стоило мне не выказывать восторженный трепет и вовремя отводить глаза!.. На меня нашло наваждение, и, признаться, я на время забыл, зачем прилетел сюда.
