- Я умру со стыда! Сэр Дерик, будьте милосердны!
- Почему я должен быть милосердным, когда вы этого чувства ко мне не испытываете? Не нравятся мои условия? Ладно! - он сделал вид, что пытается открыть медальон.
- Не надо! - буквально завизжала Клеона. - Я сделаю все. Все, что вам будет угодно! Только, ради Бога, не открывайте! - Значит, мы играем?
Клеона перевела дыхание.
- Я сыграю. Но я больше никогда, никогда в жизни не буду с вами разговаривать! В ответ он рассмеялся.
- Надеюсь, что вы перемените ваше мнение! Итак! - он бросил кости. Ха-ха! Попробуйте перебить!
Клеона стиснула в руке стаканчик и принялась долго и энергично его трясти. Ее щеки пылали, а глаза были закрыты. Она швырнула костяшки на стол. Брендерби быстро склонился над ними.
- Увы, дорогая! Увы! Она открыла глаза.
- Я выиграла? Я выиграла!
- Увы, дорогая. Я радовался за себя, а совсем не за вас. Вы проиграли.
На ее длинных ресницах показались слезинки.
- Сэр Дерик, сжальтесь надо мной. Я не хочу целовать вас!
- Что? Вы пытаетесь отделаться слезами? Какой стыд, Клеона! - поддразнил он ее.
- Вы бессердечны! Это мой медальон. И я не должна целовать вас! Я вас ненавижу!
- Дорогая, все это - прелестная приправа. Могу я получить выигрыш?
Девушка разрыдалась.
- Ладно. Можете меня поцеловать. - Она стояла как вкопанная, с покорностью мученика.
Он положил руки ей на плечи и посмотрел ей в глаза.
- Господи, Клеона, вы чертовски хороши! - быстро произнес сэр Дерик. - Вы сегодня играли с огнем, но он не обожжет вас слишком сильно!
Он наклонился еще ниже, пока их губы не соприкоснулись.
Именно в этот момент в комнату вошли Филипп и Джеймс.
- Филипп, она сказала, что он должен лежать на столе. Я... С криком ужаса Клеона отпрянула от сэра Дерика. Ее широко раскрытые, безумные глаза медленно перешли с оцепеневшего Джеймса на побледневшего, но сдерживающего себя Филиппа.
Филипп сделал шаг вперед, судорожно сжимая рукоять шпаги, но взял себя в руки и спрятал в ножны лезвие. Клеона была не в силах сопротивляться объятиям Брендерби. Филипп же успокоил себя тем, что подтвердились его худшие предположения. Он давно замечал влечение Клеоны к этому сопернику. Тем более, после его предложения... Он поклонился обоим.
- Тысяча извинений, мадемуазель! Я вижу, что не вовремя.
Клеона ощутила в его голосе некоторый сарказм. Она хотела что-то сказать, но не смогла. Да и что она могла сказать?
Джеймс первым вышел из оцепенения.
