В этот момент в комнате появился Филипп, облаченный в роскошный шелковый халат. Выглядел он крайне разгневанным. Но когда увидел отца, сразу успокоился. - Это вы, сэр? Я не заставил вас долго ждать?
- Пустяки, минут десять, не более того. Вы расправились с вашим портным? Филипп рассмеялся.
- Почти! Франсуа, оставь нас.
Франсуа поклонился и покинул спальню с видом человека, обремененного кучей всяких дел. Филипп присел за туалетный столик.
- Что скажете насчет моего уникального Франсуа? - спросил он.
- Меня чуть удар не хватил от его внезапного появления, - улыбнулся сэр Моррис. - Маленький чертенок.
- Зато ему нет равных. Вы встали нынче рано?
- Филипп, уже полдень! Я успел навестить Клеону. Филипп взял пилочку и принялся осторожно чистить ногти.
- Как она?
- Филипп, я очень обеспокоен.
- Неужели? - Филипп принялся еще более сосредоточенно наводить блеск на ногтях. - Чем же?
- Я не могу понять ее, бедняжку! Готов поклясться, что она умирала от тоски, пока тебя не было. Филипп быстро посмотрел на отца.
- В самом деле?
- Я думал так, по крайней мере, дома. Черт возьми, я даже в этом не сомневался! Но сейчас... она так изменилась. - Он насупился и посмотрел на сына. Тот по-прежнему пыхтел над своими ногтями. - Она пребывает в прекрасном расположении духа, говорит, что каждая минута ее пребывания здесь полна радости. Пока я там был, принесли сразу три послания от ее поклонников. Она была в восторге! Когда же я заговорил о тебе, она не выказала ни малейшего интереса. Как ты сумел довести ее до такого состояния, Филипп?
- Я предстал перед ней в том обличье, в каком она хотела меня видеть, вот и все. Я решил проверить ее и изобразил типичного воздыхателя. Поначалу это ее удивило, потом рассердило. Меня это обнадежило. Я подумал: "Я не нравлюсь Клеоне в новом своем качестве, возможно, она предпочитает меня таким, каков я есть на самом деле". Я подождал леди Малмерсток. Клеона была поблизости. Она была, как вы справедливо заметили, совершенно другой. Я предположил, что она притворяется; позже я изменил свое мнение. Она смеялась и флиртовала со своим поклонником, но была совсем не против, когда я восхвалял ее красоту, она требовала прочесть ей обещанный мадригал. Когда я это сделал, она была очень довольна. Затем она поинтересовалась у тети, не считает ли та меня страшно ветреным созданием. Потом подошел молодой Винтон, который, насколько я понял, влюблен в нее по уши. Она улыбалась ему, как это и положено. С того момента она не проявляла более никаких чувств. Она мила с любым, кто к ней обращается, я - не исключение. Вы говорите, что не понимаете ее? Я тоже! Она больше не та Клеона, которую я знал, и совсем не та, что я люблю. Она ничем не отличается от Клотильды де Шошерон. Очаровательная и остроумная. В таких мужчины влюбляются без ума, но на таких никогда не женятся. - Филипп говорил ровно и спокойно, без напыщенности и волнения.
