Экран померк.
Иногда, по ночам, Трейджер ничего не мог с собой поделать. И тогда он подходил к домашнему экрану и звонил Лорел. И всякий раз ее глаза сужались, когда она видела, кто ее вызывает. А потом экран темнел.
Трейджер долго сидел в своей одинокой комнате и вспоминал, как когда-то звук ее голоса делал его таким счастливым.
Улицы Гидиона — не лучшее место для ночных прогулок. Даже в самые темные часы они ярко освещены, на них полно людей и мертвецов. И еще здесь, на бульварах и проспектах, множество мясных фабрик.
Слова Джози потеряли свою силу. На мясных фабриках Трейджер забывал о своих мечтах и находил дешевое утешение.
Чувственные ночи с Лорел и неловкий секс юности остались в прошлом; Трейджер брал своих партнерш из мясных фабрик быстро, почти жестоко и занимался с ними сексом с дикой животной энергией, которая вела к неизбежному идеальному оргазму. Иногда, вспоминая театр, он заставлял труп сыграть короткую эротическую пьеску для создания подходящего настроения.
А потом наступала ночь. Агония.
Трейджер вновь бродил по коридорам, низким темным коридорам дрессировщиков Скрэкки, но теперь коридоры превратились в лабиринт, где он давно заблудился. Воздух был наполнен стремительно сгущавшимся гниющим туманом. Скоро наступит слепота.
Он ходил и ходил бесконечными кругами, двери темнели мрачными прямоугольниками, навсегда запертыми для него; мимо большинства из них он проходил, даже не замедляя шага. Один или два раза Трейджер останавливался перед дверью, из-за которой сочился свет, и прислушивался. Изнутри доносились какие-то звуки, и он начинал отчаянно стучать. Но никто ему не отвечал.
Он двигался дальше сквозь туман, становившийся все более темным и густым, пока усталые ноги не начинали кровоточить, а лицо не заливали слезы. И тогда в конце длинного, длинного прямого коридора Трейджер видел распахнутую дверь. Из нее лился яркий, обжигавший глаза свет, раздавалась веселая радостная музыка, слышался смех. Трейджер переходил на бег, хотя его ноги были разбиты в кровь, а легкие горели от тяжелого тумана, которым ему приходилось дышать. Он бежал до тех пор, пока не влетал в комнату с распахнутой дверью. И комната неизменно оказывалась пустой.
Однажды, в тот короткий период, когда они с Лорел жили вместе, им довелось заниматься любовью под открытым небом. Потом, когда все закончилось, девушка прижалась к нему, и он нежно гладил ее плечи.
— О чем ты думаешь? — спросил он.
