Пришла Слухач, посмотрела...
К полудню кисть Лидера распухла настолько, что стрельбы пришлось прервать. Мастер переглянулся со Слухачом, подхватил девочку на руки, куда-то унес.
- Тебе Лекаря прислать? - спросила Слухач. - Или Лунатика, чтобы спал хорошо?
Стрелок внезапно решился.
- Бесполезно! - сказал - Хоть Лидер, хоть не Лидер, как бы быстро не схватывала - это ребенок! Кисть слабая. С двух рук учить - смысла нет. Пока будет наводить, в ней дырок понаделают. А кисть ей не укрепить, как не старайтесь - ребенок, и все тут сказано.
- Реакция? Скоростные качества? Если недостаточно, скажи, Лекарь подправит.
- Да нет, пока хватает, - промямлил Стрелок.
- Отдыхай! - сказала Слухач. - Жратва в коробке. Свет пригасим.
Машинки забрали, унесли.
Из хранилища вылез Желудок. Руки его были по локоть то ли в говне, то ли в расплывшемся шоколаде. Он понюхал пальцы, затем лизнул и загадочно улыбнулся.
Значит, скорее всего, в шоколаде, - подумал Стрелок лениво. У Стрелка, глядя на Желудка, мысли поползли жирные, не сальные, а именно жирные - мысли о вечной сытости, довольстве, благополучии...
ЖЕЛУДОК
Было жарко. Двигаться, что-то делать жутко не хотелось.
'Я - умный! - думал Желудок, глядя на Стрелка. - Хорошо стало. Уроды нашли себе новую игрушку. Как говорил тот клоун, который запомнился в детстве? Обожаю, когда меня лупят палкой по голове, когда это прекращается - такое испытываешь удовольствие!'
Желудок бесстрастно, не мигая, как умел только он, смотрел на Стрелка.
'Пока не наиграются с новеньким, так и будут лупить его по животу ли, не по животу... - найдут, где побольнее. На то они и уроды! - подумал с ненавистью. - Мама кормила вкусно. Потом мама умерла. Была какая-то тетка, вроде родственница? Мама следила, чтобы в рот лишнего не брал, а той было все равно. Только смеялась. Где ей было понять. Тогда и попал в первый раз в клинику. Сделали операцию, вынули много чего - удивлялись. Сколько мог, пытался удержаться. Потом опять клиника. Доктор был новый - либо сам урод, или работал на уродов. Уроды знают, как лечить - бьют в живот. Говорят - закисел надо шевелить, а то погибнешь. Больно... Умом понимаешь, что надо, но больно. Ушел бы, но кто тогда бить будет? Не уйти. За то, что был с уродами, разбираться не будут, сразу же... как тех, что на площади. Страшно...'
'Сначала была группа Большой Мамы... которая и не мама вовсе, а очень большая ... - Желудок особенно тщательно подумал нехорошее слово, будто отомстил'
