— Добро пожаловать в Дом Осириса, да живет он, здравствует и преисполняется силы! Вы с честью прошли все испытания и теперь вправе просить награды.
— О, Великая Хатор, Хозяйка Запада, Обладательница Семи Имен, — вскричал Аменемоп, поднимаясь с колен. Вслед за ним поднялся и Сергей. Люди смотрели на богиню снизу вверх, словно провинившиеся дети на строгую мать. — Прекрасноликая! Моя жена Ранунисет пожелала умереть молодой, а я мечтал вернуть ее из Дуата… и вот теперь вижу, что опоздал.
— Да, она уже на суде Осириса.
— Позволь, о Аментет, соединиться с женой хотя бы в Дуате.
— Ты настолько сильно любишь ее?
— Я готов ради нее расстаться с жизнью! У меня нет иных желаний.
— А ты, доблестный воин? О чем ТЫ хочешь просить меня?
— О, Прекрасноликая, Равной Которой Нет, покажи мне дорогу назад, в мир живых, где осталась моя жена, и остаток моих дней я буду прославлять тебя!
— Ты тоже любишь свою жену?
— Люблю. И поскольку она сейчас среди живых, прошу отпустить меня к ней.
— Зачем же тебе возвращаться? Только скажи, и твоя жена тотчас окажется здесь. Вы вместе будете блаженствовать в Полях Камыша.
— Нет! В таком случае считай, что я ни о чем не просил.
— Ты дерзок, Рахотеп. Но твоя любовь заслуживает уважения. Я помогу тебе.
Хатор улыбнулась лукаво, но благосклонно, так, что Сергей на миг увидел в богине свою Милу. Он встрепенулся, шагнул вперед, но в следующую секунду Хатор взглянула на него удивленно и строго, чуть приподняв брови, и мимолетного сходства как не бывало.
Тем временем Аменемоп готовился переступить порог Великого Чертога. Эта церемония была чересчур сложной и занимала много времени. Жрец опустился на колени перед порогом, назвал его по имени и поцеловал. В проеме двери показался божественный писец Тот — антропоморфное создание с головой ибиса.
— Кто ты? — спросил он жреца.
— Я — нижний побег папируса. Аменемоп — мое имя. Я прибыл, дабы узреть Великого Бога, и принес ему Две Истины.
— Свободен ли ты от грехов?
Перечислив сорок два преступления и поклявшись, что ни в одном из них он не виновен, жрец закончил свою исповедь уверением:
— Я чист, чист, чист, и моя чистота — чистота первозданная! Мне не причинят зла в Великом Чертоге Двух Истин, ибо я знаю имена богов, пребывающих там вместе с Осирисом.
— Ты можешь войти, — лениво проговорил Тот, делая пометки в своем папирусе. — Достань свое сердце и положи его на весы Правды.
«Ничего себе! — присвистнул Сергей-Рахотеп. — Неужели и мне придется пройти процедуру сию?»
