8. Он пожинает лишь куколки, что жестоко расшатывают его зоб, красные, жаждущие мозгового жара. Грачи улетают.
9. В развороченной черепной кастрюле корчится мощный мяукающий опарыш, кисло-белого цвета, распухший; парная лавина мочи. Пара карликов-молодоженов вылетает из черного входа в коттедж, в капюшонах из шкур свиноматок с кошачьими ушками, быстро блюёт демонической куколкой с рядом мясных крюков на концах, адски спокойной, вздевает ее высоко на тянущихся ветвях.
10. Время висит, гарротировано и освежевано именем вороного солнца. В лесах - всегда полночь.
11. Слишком сильно стыдясь показать свои грубые, окаменелые челюсти свету полудня, Толстолап Венн бредет в звездном сумраке, дабы набрать корыто поганок и трюфелей. Вся пропитана влагой, кожа вокруг его шеи и кожа подмышками брызгает кляксами, будто ландшафт, испещренный грибами, пучится, будто рак-альбинос, покуда он волочит свои ноги в прибое сжатой луны, чьи пышнозадые, терпкие тирады безжалостно облучают его следами нетронутой кривизны.
12. Пенный змеиный мусор фильтрует золото; вулканичность. Все дороги сходятся в Джейн.
13. Венн видит ее коттедж, фронтоны в горгульях, ромб дубовой двери, лишенный надежды не меньше, чем памятник, охраняющий зигзаговидный склеп; прямо над ним - погребальный венок из плоти, белая радиация, циркулирующая вокруг трупа солнца, ледяная сверхновая, чье похотливое, негативное притяженье грозится ссифонить моток его мертвенной кожи и растащить его тощие кости.
14. Венн видит в ее отверстии темное зеркало, виснущее вне креплений, как голограмма, протейский лаз в преисподнюю. Он представляет, что, слившись с подобным проходом, избегнет мучений, почувствует вкус невесомого круговорота галактик, возвысится над обвислой мантией мяса, которая душит его медвежий костяк. Траектория Сатаны; козлоглазые азимуты, вбитые в карту безжалостного, сифилитического эмпирея.
15. Джейн спускается по решетке собачьих волос, встает на колени у орхидейной клумбы в глубокой молитве, белой челкой склоняется к почве, поднимает и раздвигает ягодицы. Запах горьких конфет; запах серы, масла и крови.
16. Венн вибрирует, мрачные сгустки жирного пота безостановочно валятся из его живота, сплетаясь, запястья щелкают в спазмах. Его попытка залезть на нее отвратительно неуклюжа, деяние чокнутого короля.
17. Соски ее плачут, глаза опустелы как безделушки из твердого шлака. Старая ива трясется и стонет.
18. Деревянная музыка. Зверский концерт расщепления и разрывания, будто мускулы отдирают от таза безумца. Танец ведьм-росомах; Венн грызет куклу Венна в грязи. Веки вырваны.
