— В таком случае, — серьезно произнес Уэйнрайт, — вы должны мне все рассказать, невзирая на ваши сомнения.
Майлз кивнул:
— Кажется, миссис Д'Орси вам говорила, что Хуанита Нуньес замужем. Муж ее бросил. Она осталась с ребенком.
— Да, помню.
— Когда они жили вместе, то муж Хуаниты время от времени заглядывал в банк. Встречал ее после работы. Пару раз я с ним разговаривал. Если мне не изменяет память, его зовут Карлос.
— И что?
— По-моему, он был сегодня в банке.
— Вы уверены? — резко спросил Уэйнрайт.
— Почти, хотя не настолько, чтобы присягнуть на суде. Просто я заметил некоего человека, решил про себя, что это он, и тут же выбросил это из головы. Я был занят. И продолжать думать о нем мне было ни к чему, по крайней мере до определенного момента.
— Когда вы его видели?
— В первой половине дня.
— Вы видели, как этот человек подошел к стойке?
— Нет. — На красивом, юном лице Истина была написана тревога. — Я же сказал, я к нему не присматривался. Правда, я заметил, что он, если это был он, находился неподалеку от Хуаниты.
— И это все?
— Все. К сожалению, — извиняющимся тоном добавил Майлз Истин, — ничего другого сказать не могу.
— Молодчина, что вспомнили. Это может оказаться очень важным.
“Если Истин не ошибается, — раздумывал Уэйнрайт, — то присутствие мужа вписывается в мою гипотезу о сообщнике. И уж конечно, ФБР должно проработать эту версию”.
— Теперь я о другом хочу сказать, — прервал его размышления Истин, — все в банке только и говорят что о мистере Росселли — мы слышали о его вчерашнем сообщении. Большинство из нас очень расстроены.
Шеф службы безопасности прочел в глазах Истина неподдельное горе.
Из-за этого расследования Уэйнрайт совершенно забыл о Бене Росселли. Сейчас он вспомнил, и его вновь охватила ярость: почему это грязное преступление должно было осквернить такую минуту.
На другой стороне улицы Хуанита Нуньес все еще ждала автобуса.
Она видела, что шеф службы безопасности наблюдает за ней из окна; когда его лицо исчезло, она испытала чувство облегчения, хотя здравый смысл подсказывал ей, что самое страшное еще впереди, — сегодняшние испытания повторятся завтра и, может статься, будут еще тяжелее.
В своем тонком пальтишке она дрожала от холодного, пронизывающего ветра. Она пропустила свой автобус и надеялась, что следующего не придется ждать слишком долго.
Хуанита знала, что дрожит не только от холода, — ей было страшно, никогда в жизни она не боялась так, как сейчас.
