Вдруг, стук копыт! Вас ист дас? В радиусе сто верст и сто лет здесь нет совсем никого… Но! Один конь, один седок, один мешок-сверток… Майн Гот! Как это… дас раубер — абрек! Сам с лошадь прыг! Сверток на землю шмяк! Руку на саблю и бегом ко мне. Злой. Пыльный. Увидел полные поилки воды и замер. Решил, тут вот-вот будет большой отряд, а я чей-то раб. Орет… Спрашивает… Только и разобрал, что меня назвал урус-гяур. Русская собака, значит…
Когда я в Бремене прислуживал у епископа, тот меня учил: «Ганс, если ты не можешь притвориться дураком, то просто выпучи глаза и притворись немым!» Абрек кричит, а я ему: «Му-у!» И ведро с водой подаю. Чистая вода, холодная… вкусная. С самого дна. Раубер не стерпел, надоело ему… саблю бросил, у меня ведро выхватил! И пить… А я его рукой в полный замах, да по голове сбоку хлоп! Хенде у меня длинные… Дас зеен? Маша, хальт! Дай само-о-вар! Я его на стол поставить сам! Ну вот, вы тоже видеть, фройлян, одной рукой, не вставая со стула… Я-а, самовар ведерный. Яволь, не урус-гяур, а дойче юберменш, однако! Наш майстер по рукопашка в учебке мною на тренировках пугал: «Запомните сы-ы-нки, вы все под кулаком у Мюллера!» Вот и абрек узнал, что есть «тяжкий бремя белого человека». Ха-ха, шутка! Упал, где стоял. Голова повис на сломанный шея… Нет раубер — нет проблема!
Залез на кучу камня. Осмотрелся. Больше никого нет. Лошадь пьет, как в последний раз… Повод привязал к столбу и вижу — сверток вроде бы шевелится. Я руку сунул, а меня внутри зубами хвать! Деннер ветер, больно! Сдернул кошму — связанная девка. Грязная, худая, смотрит злыми синими глазами и молчит. До крови в руку вцепилась. Смерти ждет… Я так удивился, что забыл, где и кто… Гутен абенд, говорю и улыбаюсь… Я-а, это было зря, у меня спереди все зубы вставные, из нержавейки — свои в голод выпали. Тут Маша сознание и потеряла… Испугалась! Что было потом? Орднунг, согласно плану — банный день. Для Маши… Первый раз в жизни мыл голую фройлян в теплой ванне… А она первый раз в жизни мылась с мылом… Сюрприз! Вся в синяках, ноги сбиты в кровь, из одежды только рваные тряпки… так до ночи и не очнулась.
Что с абреком? Абрек нам не нужен! Обыскал его, всунул одну ногу в стремя и на пферд цыкнул… Потащила! След по земле остался — зер гут. Если погоня его ищет, так пусть найдет… Совсем бедный мне раубер попался — сабля, кинжал и мешочек с золотом. Четыре монеты и два кольца. Большое и маленькое. А потом я поил фройлян чай со сгущенным молоко под ночными звездами. А потом Маша плакала… Она тоже сирота. Убили у неё в деревне… всех. А потом она меня обняла и улыбнулась так, что я всё забыл и понял, что если она не сможет идти ногами, то я её понесу на руках… хоть на край земли. Так на утреннем сеансе связи и доложил. Сержант Ганс Мюллер обращается с рапортом — просит зарегистрировать его брак с де-е-вицей Марией… немедленно.
