Я назову тобой дорогу…
Я назову тобой дорогу…
Я назову тобой дорогу…
Я назову тобой дорогу… — пело радио. Де ла Рош медленно опустил глаза и внезапным резким ударом вмял панель индикатора внутрь. Музыка захлебнулась, с треском посыпались искры.
— Меrdе[7], — тихо и яростно сказал француз. И, откинувшись на спинку сиденья, закрыл глаза. Губы его шевелились.
Майор де ла Рош молился.
Витька проснулся от пения птиц.
Рассвет начала лета был довольно холодным, но Витьке приходилось спать и в куда более сильный холод, поэтому он только поворочался, не просыпаясь, на подстилке из веток под такими же ветками, сунул ладони между колен и затих опять. А вот птицы разбудили, поди ж ты.
Он открыл глаза и улыбнулся муравью, торопившемуся куда-то по тоненькой травинке перед носом.
Неподалёку нет-нет, да и шуршали машины. Да, вроде бы, когда он, усталый до невозможности, заваливался в свою берлогу, то видел огни — синеватые призрачные огни бензоколонки; шоссе рядом. Ну что ж…
Витька сел и помотал головой.
На бензоколонке можно было привести себя в порядок и поесть. Последние два дня Витька питался… да в сущности ничем не питался, так что желудок взбунтовался при одной мысли о еде — пронзительно запел. Наверное, в лесу было что поесть, вот только Витька в этом совсем не разбирался.
Мальчишка ощупью пододвинул к себе большую спортивную сумку-рюкзак и встал, отбрасывая ветки.
В лесу плавал туман, рассечённый на лоскуты прямыми солнечными лучами, падавшими сквозь листву. Часы показывали полшестого.
Витька уже много лет не думал о своём будущем дальше чем на день вперёд. Сейчас ему хотелось поесть и умыться. Можно даже — поесть, не умываясь. Закинув сумку за плечи, он ещё раз помотал головой и зашагал на звук поющего асфальта.
Туман немного обманул, как и ночные огни — до шоссе оказалось не так уж близко. Витька нашёл глубокую лужу с темной холодной водой, умылся и кое-как пригладил короткие волосы. Потом продрался через кусты — и присел. На всякий случай, потому что бензоколонка была совсем рядом. Чистенькая, аккуратная. Проблемно было то, что за одним из столиков небольшого кафе расположилась компания из четырёх парней, явно местных, а неподалёку стояли мотоциклы. Они пили пиво, что-то ели и вели себя по-хозяйски.
Витька сорвал травинку, сунул в рот и начал задумчиво жевать. Парни могли просидеть тут до конца дня, им явно нечего было делать (и от этого ситуация становилась неприятнее). Сперва Витька разозлился на них — как будто они сидели там именно для того, чтобы доставить ему неприятность. А пока злился — прозевал появление ещё одного мальчишки.
