Значит, он будет жить.
Валька встал и начал бесшумно пробираться к выходу из заброшенного сада…
…Отдавая распоряжения сыну, Каховский-старший, наверное, просчитал не всё. Он не просчитал в первую очередь, как заметен будет четырнадцатилетний мальчишка на пустынной ночной улице. Валька же (тупое отчаянье сменилось холодной расчётливостью, хотя боль никуда не ушла) понял это, едва высунув нос на улицу. Он был близко к окраине, но и отсюда «выйти из города» — это пройти не меньше трёх километров прежде чем начнутся леса пригородной зоны.
Часы на его руке (дешёвые, китайские) показывали полвторого ночи. В центре сейчас вовсю работают клубы и бары, будь его воля — он бы пробрался именно в центр… но Валька сообразил, что в этом отец прав. В городе не спрячешься. Город внушает чувство ложной безопасности (вон сколько людей, поди найди!) — и выдаёт того, кто пытается в нём скрыться. Случайной встречей, случайно брошенным взглядом…
Насилуя себя (до физической боли), Валька понял: надо делать так, как сказал отец. Даже если каждый шаг из города, от близких, будет равен шагу босиком по раскалённому углю (а Валька знал, что так и будет).
Он один. И он должен спасаться…
…Валька пережидал в кустах напротив школы де ла Роша, пока проедет патрульная машина. Он устал, хотелось есть и — болезненно — спать. К школе его привело неосознанное желание ещё раз взглянуть на неё. Ведь по пути же…
Отжавшись на руках, Валька начал вставать с росной травы. И удивлённо увидел, как открылась дверь — и на крыльцо вышел Димка. Постоял, насвистывая и отряхивая руки (с низ сыпалась какая-то пыль), потом сказал за плечо:
— Я пойду, завтра доделаю. Там немного осталось, а уже в школу скоро. Посплю хоть…
— Погоди, я подвезу тебя, — донёсся голос де ла Роша откуда-то из глубин здания.
— Да не надо. Мне не влетит, мы же предупредили, — и Димка шагнул с крыльца.
И… Валька нарушил приказ отца. Нарушил его запрет. Просто в этот момент ему до такой степени стало жутко и одиноко, что он не успел себе напомнить о словах Каховского-старшего: «Не верь никому!»
Да и не умел он никому не верить.
Это могло стать роковой ошибкой. Те, кто не верит никому, ошибаются редко. В этом их сила. А слабость — слабость в том, что к ним никто не подойдёт, не подбежит, как побежал к Вальке Димка, услышав шипение из кустов: «Ди-и-и-иммм, Димммм!..» И для них никто не сделает того, что было дальше.
Просто так.
Не задавая вопросов.
Бесплатно.
