— Не подумай, что знаю по собственному опыту, просто кое-кто из подружек… — Она махнула рукой.
— Их можно только пожалеть.
— А уж как они сами раскаивались!
— Ты с кем-нибудь это обсуждала? — спросил ее Олбан.
Берил снова нахмурилась:
— Только с Уинифред. Не знаю, поделилась она с кем-то еще или нет.
— Мне она ничего такого не говорила.
— Понятное дело. — Берил закрутила простыню у себя на груди. Потом отпустила, узел развязался, а ее руки бессильно упали по бокам. — Наверно, я просто старая дура, Олбан. Много воды утекло с тех пор… — Она потупилась, и Олбан с удивлением отметил, что двоюродная бабка вдруг сделалась беспомощной и уязвимой.
Но очень скоро она собралась с духом, прочистила горло и сказала:
— Ты меня не слушай. Напрасно я завела этот разговор. — Она улыбнулась; это была тихая, нерешительная улыбка, которая озарила старческие глаза и обтянутое кожей лицо, выдающее очертания черепа, желтое от прожитых лет и размеченное выпуклыми голубыми венами. — Поздно спохватилась, да? Ну что ж поделаешь. Считай, почуяла неладное и побежала, как крыса с корабля. Человек с годами дает слабину. Воспоминания давят, всяческие… тайны, подозрения… И груз их все тяжелее. — Она посмотрела на него каким-то особенным взглядом и добавила: — С возрастом это сказывается.
Тут она широко зевнула, прикрыв тонкие губы высохшей ладошкой.
— Пойду-ка я к себе. Не обессудь, что потревожила.
— Ничего страшного, — отозвался он, наблюдая, как она поправляет постель. — Берил?
— Что, дружок?
— А ты кому-нибудь еще рассказывала о проблемах со здоровьем?
— Только в самых общих чертах, милый мой. Если уж иначе нельзя — приходится людям что-то объяснять, в противном случае, — она дважды постукала себя по носу, — будут вынюхивать.
Берил выскользнула из-под одеяла.
Крошечная, худенькая, как ребенок, подумалось ему.
Профессиональным движением Берил заправила простыни.
На полпути к дверям она обернулась.
— Что это была за ахинея сегодня вечером? Насчет компании, акций и прочего? К чему Филдинг это затеял?
— «Спрейнт» хочет захватить компанию. Филдинг пытается организовать сопротивление, вроде бы при поддержке Бабули.
— Ах вот оно что… — Она задумалась. — По-моему, у меня всего-то процента два-три. А у Дорис и того нет.
— Филдинг может вам все разложить по полочкам.
— Я никогда не стану голосовать за продажу компании. — Двоюродная бабушка Берил направилась к двери, бормоча на ходу: — Могли бы хоть узнать мое мнение. — У порога она остановилась, держась за дверную ручку. — Ой, а завтра-то?
